Люди как боги (илл. С. Цылова)

— Ладно, скоро привал.

На этот раз привал вышел длинный.Орлан куда-то исчез и долго не возвращался.Около меня присели капитаны и Ромеро. Осима с той же энергией и четкостью, с какими командовал кораблем, подготавливали мятеж.

Ручные лазеры были вручены во время раздачи еды, я тоже получил эту игрушку.Я говорю «игрушку», ибо против невидимок они неэффективны, хотя головоглазов поражали.

— Взять противника на абордаж, приставить пистолет к уху и хладнокровно спустить курок — так, кажется, воевали в ваши времена? — сказал я Камагину, усмехнувшись.

Он возразил, пожав плечами:

— В мое время уже сто лет не было войн. Мы сносили горы и осушали моря,колонизировали планеты и первые двинулись к звездам. У вас пробелы в истории, адмирал.

— Не сердитесь. Я не хотел вас задевать, Эдуард.

— Я иногда удивляюсь вам,но никогда не сержусь, Эли.

— Итак, две возможности: или сегодня ночью, или завтра утром,- сказал Осима.- У нас все готово, адмирал.

— Я бы на месте разрушителей выбрал ночь, а не утро,- заметил Петри.- Перещелкать нас во время сна этичней.

— Этичней?- спросил я, удивленный.

Он разъяснил с обычной своей флегматичной обстоятельностью:

— Судя по всему,что мы знаем о них,и по информации ваших снов,у них минус-этика,и все,что мы считаем отвратительным,у них возведено в доблесть. Органы Охраны Зла и Насаждения Вероломства- разве вы этого не слыхали от них самих?

— Вы, кажется, думаете, что я реально присутствовал на их совещании? Даже правдивая информация может облекаться в фантастические одежды… Откровение совершалось в бреду,не забывайте этого.

Золотое небо превратилось в черное.Оранжевая укатилась за горизонт. Вокруг пленных замерцали огни сторожевых головоглазов.

Я оставил Астра на попечении Мери и прошелся по лагерю.

Люди были перемешаны с пегасами и ящерами, чтоб по сигналу сразу могли вскочить на спины крылатых и мчаться в сражение.

Осиму и Петри я застал у драконов. Они прилаживали на спины ящеров ящики, набитые какими-то металлическими цилиндрами.

— Старинные ручные гранаты,-пояснил Осима.-Их было множество на звездолете «Менделеев»,Эдуард некоторое количество их прихватил на «Возничий», а оттуда переправил на «Волопас». Основная масса гранат сдана в земные музеи, но эти послужат нам. Пользоваться ими просто, Камагин нам показывал.

Самого Камагина я застал у ангелов. Труб распаковывал ящик с гранатами. Он радостно приветствовал меня. Ангел рвался в бой.

— Лазеры ангелам раздавать не будем,-сообщил Камагин.-Эта техника им не по духу, но ручные гранаты и разрядники, по-моему, просто созданы для ангелов, так они ловко обращаются с ними. Попади-ка вон в то пятнышко, Труб.

Труб что-то метнул в золотой самородок, тускло поблескивающий в свинцовой скале. Я испугался, что разразится взрыв и на шум сбегутся разрушители. Но Труб использовал кусок золота, валявшийся под ногами. Все ангелы отличаются дьявольской зоркостью, а Труб и тут превосходил собратьев: один кусок золота вонзился в другой так прочно, словно они были приварены.

Труб гордо закутался в крылья.

— Врагам придется несладко, когда мы нападем с воздуха, — объявил Камагин, сияя.

Мери спала, обняв рукой Астра. Астр дышал, но очень слабо.

«Завтра,- говорил я себе, засыпая.- Завтра утром… Гравитация уменьшается…»

8

Утром Астр умер.

Меня разбудил крик Мери. Вскочив, я выхватил из ее рук сына.

— Нет!- кричала Мери, хватаясь за голову.- Нет, нет!

Я качал Астра,звал,умолял услышать меня.Последним усилием жизни он раскрыл глаза, потом по телу его прошла судорога, и он вытянулся у меня на руках.

Он лежал,одеревенелый,холодеющий, всматривался в меня невидящими глазами, все эти дни и часы перед смертью он не открывал глаза,а сейчас,умирая,открыл их, чтоб в последний раз поглядеть на мир, — и не увидел мира…

На крик Мери сбежались люди,рядом тяжело опустился Труб.Я по-прежнему держал Астра на руках,но глядел на Мери.Она упала,захлебываясь слезами. А я думал о том, что мне природа почему-то отказала в этом скорбном умении — выплакать свое горе.

Мои предки горевали и утешались рыданием,ликовали и открывали душу слезами, гневались и сострадали плачем, слезы омывали их души над трупами близких,в минуты ярости,над чувствительной книгой,от трогательного слова, от страшного известия, от неожиданной радости… А мне, их потомку, этой отдушины не дано, глаза мои всегда сухи…

— Эли! Эли!- донесся до меня шепот Андре.- Эли, он умер!

По лицу Андре катились слезы.

— Он умер, Андре,- сказал я.- Он был на три года моложе твоего Олега.

— Он был на три года моложе моего Олега,- тихо повторил Андре. Он вслушивался в свои слова, будто их произносил кто-то другой. Потом он умоляюще протянул руки.- Дай мне его, Эли.

Я передал ему Астра и опустился на колени рядом с Мери, обнял ее плечи, молча гладил ее волосы. Вокруг нас стояли друзья — безмолвные и печальные. Мери перестала плакать, вытерла лицо и поднялась.

— Что сделаем с ним? Здесь хоронить негде.

— Будем нести,- ответил я.- Будем нести до места, где можно вырыть могилу или где мы сами с тобой умрем.

Труб ударил меня крылом. Кипевшая в нем ярость вдруг вырвалась диким клекотом:

— Если вы не отомстите, люди!… Одно, Эли,- мстить, мстить!

Я посмотрел на Астра, Андре покачивал его на руках, как живого, что-то шептал ему, тихо плача. Я сказал:

— Еще многие из нас умрут,Труб,прежде чем люди сумеют отомстить. Когда эта возможность появится, им, я надеюсь, не захочется мести.

Я еще не видел вспыльчивого ангела в таком бешенстве. Он вздыбился надо мной, свирепо растопырил крылья.

— Ты не отец, Эли! Ты не отец своему детищу, Эли!

Мне стоило тяжкого труда сказать спокойно:

— Я уже больше не отец. Но я еще человек, Труб.

Только сейчас Ромеро и Лусин заметили, что Андре в сознании. Труб выхватил малыша из рук Андре. Лусин и Ромеро обнимали Андре, к ним присоединялись другие.Андре узнал Ромеро и Лусина сразу,а Осиму вспомнил, когда тот назвал себя.

Радость перемешалась с печалью,я видел счастливые улыбки и слезы горя, только сам не мог ни улыбаться, ни плакать.

Мне надо было подойти к Андре и поговорить с ним,от меня он от первого вправе был ждать поздравлений, но я не смог сделать над собой такого усилия и стоял в сторонке.

— Потом поговорите,- сказал Лусин, со слезами глядя на меня.- После восстания.

— Да, потом,- согласился я равнодушно. Нужно было собрать мысли, а мысли все не собирались.- Ты объясни Андре наше положение, но не пичкай сразу большим количеством новостей.

Я хотел забрать Астра, но Труб не дал. Когда Орлан подал команду к выступлению, он с Астром на скрещенных черных крыльях занял мое место впереди.Мы с Мери шли за ним…

Когда звезда стала склоняться и золотое небо забушевало красками,Орлан приказал остановиться. Он позвал меня.

— Люди дальше будут двигаться отдельно от крылатых. Перестройку закончить до темноты.

— Будет исполнено!- ответил я и пошел к своим.

Тысячи глаз следили за мной: по ту сторону лагеря- перископы головоглазов, тайные глаза невидимок, разрушители-командиры, по эту- люди и крылатые друзья.Все движения вдруг оборвались,огромная горячая тишина простерлась над планетой. Осима и Камагин стояли возле рослых пегасов, Труб возвышался на голову над своими ангелами. Лусин уже восседал на спине дракона.

Все было готово к наступлению.

— Приказано разделиться! Очевидно, для вашей же пользы,- сказал я. — Действуйте, как условились!

— За мной! — крикнул Осима, прыгая на пегаса. Пегас взметнул крылья.

— За мной! — эхом откликнулся Камагин, взлетая вслед.

Он метнул гранату в разрушителей, грохнул первый взрыв.

9

Вспоминая события в Персее, я вижу, что если кто в стане противника и предвидел наше восстание, то лишь тайные друзья, а враги были захвачены врасплох.