Шелкопряд

— Приехали только пятеро.

Перес удивленно посмотрел на него.

— Пятеро? И только?

— Всего пятеро. Франциско Ариас из Бразилии, Слободан Курчик из Югославии, Лоретта Вильямс из США и те двое, которых вы уже видели. Надеюсь, в обмен на эту услугу вы не предложили ктенкри незаполненного чека?

Перес покачал головой.

— Мы договорились о том, что им заплатят кабелем. Когда Кармен ознакомится со всеми деталями нашей сделки, она просто вычтет какую-то сумму из их счета. — Он вскинул брови. — И все-таки — почему я не наказан?

— Потому что я предпочитаю, чтобы вы заплатили за свои грехи не кровью, а потом, — сказал Мередит. — Будет ли у нас питомник с водорослями или нет, в любом случае времена нас ожидают нелегкие. Так вот, я намереваюсь возложить на вас полную ответственность за поведение всех живущих здесь мексиканцев. До меня уже дошли слухи о зреющем среди них недовольстве по поводу предстоящей дележки прибыли. Так что будьте любезны разъяснить людям, что вся «прибыль» от Космической Прялки прямым путем идет в их желудки.

— Они не нуждаются в особых разъяснениях, полковник, — твердо заявил Перес. — Пока со всеми поступают по справедливости, не будет никаких волнений. Это и ежу понятно, почему же вы считаете меня и других мексиканцев такими тупицами?

— Ну ладно. А теперь скажите, к чему привели поиски экскаваторов. Какой-нибудь из них работает?

— Только тот, в котором застрял камень, — сказал Перес, радуясь смене темы разговора. — Мы его вытащили, и последнее, что мы видели, это то, как экскаватор энергично вгрызается в скалы.

— Хорошо. Интересно посмотреть, что с ним будет, когда он наполнится. — Полковник нахмурился. — Вы прикидывали, на сколько лошадиных сил он тянет?

Перес пожал плечами:

— Вообще-то нет. Наверное, в диапазоне от пятидесяти до ста. А зачем это вам?

— Если эта штуковина могла простоять без движения миллионы лет и после этого заработать в полную силу, значит, она или снабжена дьявольски мощными батарейками, или подпитывается энергией от какой-то неизвестной нам сети. Иными словами, это еще один соблазн для возможных захватчиков.

Перес покачал головой:

— По-моему, вы преувеличиваете опасность, полковник. После позорного поражения мзархов вряд ли найдутся охотники высаживать к нам десант. Учтите, ведь они не знают, не нашли ли мы в недрах планеты еще какое-нибудь страшное оружие.

— Может, и так. — Мередит вздохнул. — А может, и нет. Чем дольше они будут колебаться, тем надежнее мы защитим себя. Уж это-то они понимают.

— Ну и пусть себе понимают, — сказал Перес, делая шаг к лифту. — Я, конечно, не специалист, но, по-моему, они уже опоздали — с захватом Астры у них ничего не выйдет. Ну ладно. Если у вас все, моя работа на сегодня закончена, и я собираюсь пойти домой. Вы идете?

— Пока нет, — сказал Мередит, не отрывая глаз от виднеющегося за окном поселка прядильщиков. — Я побуду здесь, пока экскаватор не наполнится, мне хочется посмотреть, куда он сбросит свой груз.

Генеральный секретарь Салех — руководитель ООН, глава первой дипломатической миссии землян, а может быть, и самый могущественный человек на Земле — с горьким чувством беспомощности положил на стол последний лист бумаги.

— Вы просите неограниченных полномочий в отношении своей деятельности на Астре, — устало проговорил он. — Вы прекрасно понимаете, что карт-бланш я вам дать не могу.

— Но почему? — спросил Ашур Мзия. — Человечество ждет решительных действий — или вы не смотрели последние новости?

Салех фыркнул:

— Неужели вы думаете, что я принимаю за чистую монету все эти искусно разыгранные спектакли?

— Но весь мир им верит, А что касается моего предложения, все равно в любых моих действиях ваше слово будет последним.

— Ну да, конечно, только за восемь дней перелета, разделяющих нас, мое слово превратится в абсурд.

— А так ли необходимо вам право вето? — спокойно сказал Мзия. — Неужели вы на самом деле хотите нести ответственность?

Салех долго смотрел в немигающие глаза Мзии, все больше проникаясь мыслью, что этого человека ничем не остановишь. Именно Салех когда-то поставил Мзию во главе миссии на Астре из-за его ярой приверженности интересам стран «третьего мира». Эта предвзятость, надеялся Салех, станет преградой на пути Запада, который всегда стремился урвать кусок пожирнее. Но этот план неожиданно привел к обратным результатам. Какими бы справедливыми мотивами Мзия ни руководствовался, теперь все они забыты, похоронены в темной пучине ненависти к полковнику Мередиту. Получит он «добро» от Салеха или не получит — какая разница? Он все равно найдет способ разделаться с полковником, и, если Салех встанет на его пути, он затеет возню в самом Секретариате, развернет кампанию, которая будет стоить Салеху его высокого поста. А вместе с этим могут рухнуть все надежды на мир и единение между народами Земли.

А если Салех официально поддержит его предложение, у Генерального секретаря появится прикрытие. В случае успешного подавления мятежа на Астре слава достанется ему, в случае поражения ответственность целиком ляжет на Мзию. Из-за невозможности быстро связаться с руководством ООН Мзия фактически будет действовать автономно. Так что если он, получив донесения от засланных на Астру шпионов, решит принять крутые меры, Салех просто-напросто не успеет воспользоваться своим правом вето.

И Мзия это понимал. Он ставил на карту свое политическое будущее ради торжества отмщения.

Опустив глаза на лежащие перед ним бумаги, Салех вздохнул.

— Ну хорошо, — сказал он, взяв ручку. — Вы возьмете «Тригви Ли» и отправитесь на Астру. Когда доберетесь, пошлете сюда «Хаммарскьолд». Вы будете действовать в точном соответствии с инструкциями, изложенными в данном документе, будете наблюдать и собирать информацию. И только. Без моего письменного разрешения никаких действий.

— Понимаю, — кивнул Мзия.

Тяжело вздохнув, Генеральный секретарь поставил на последней странице свою подпись и сдвинул пачку бумаг на край стола.

— Мой секретарь даст вам копию, — проворчал он. — Я все организую. «Хаммарскьолд» будет снабжать вас всем необходимым и привозить сюда собранную информацию. Если будет ЧП, попросите ктенкри передать экстренное сообщение.

Натужно улыбнувшись, Мзия поднялся на ноги.

— Не беспокойтесь. Я уверен, что не будет никаких ЧП.

Он развернулся и вышел из кабинета.

«Вот он, мой новый мир, — уныло думал Салех, глядя на захлопнувшуюся за ним дверь. — Вот они, мои донкихотские мечты о счастье для всех униженных и оскорбленных. Я сам создал этот мир, а теперь вынужден сидеть сложа руки и ждать, умрет он или выживет». В детстве его тревожило и пугало вечное выражение печали на лице любимой бабушки. Только сейчас он понял эту тоску.

Его бабушка была второй женой крестьянина в маленькой деревушке Южного Йемена, в деревушке, в которой детская смертность составляла пятнадцать процентов.