Омега

– Билл, где мы окажемся, если выключим их на тридцать секунд раньше?

– Еж сбросит тридцать километров в час.

– Хорошо. Это значит, что облако его догонит?..

– Через шестьдесят дней. 27 июня.

– Хорошо. Так и сделаем. – Скай поднялся с кресла.

– Не нравятся мне эти штуки, Эм.

– Мне тоже не нравятся, – откликнулась она.

Он посмотрел вниз на навигационный экран, где появились шестидесятидневный календарь и часы и начался отсчет секунд.

– Я пошел спать.

Она кивнула.

– Иди. Я догоню тебя через минуту. – Эмма смотрела на облако. Оно было темным и тихим. Мирным. В этой огромной пустоте невозможно было увидеть, что оно несется по небу.

– О чем ты думаешь, Эм?

– О папе. Помню, однажды вечером он рассказывал мне, как все изменилось, когда люди узнали об Омегах.

– В каком смысле?

– До того, говорил он, люди всегда считали, что они – пуп мироздания. Вселенная создана для нас. Единственной ее части, способной мыслить. Наш Бог был всеобщим Богом, он даже нанес нам визит. Мы несли ответственность. Я никогда об этом так не думала. Я выросла с облаками. – Она прикоснулась к экрану, и тот погас. – Убила бы.

– Никогда не видел ничего подобного, – сказал Марк Стивенс, капитан «Камберленда», пристыковавшись к «Дженкинсу». Он говорил об Омеге. – У этой чертовой штуки появились щупальца.

Это была иллюзия. Джек объяснил, что торможение изрядно растрясло облако и оно по мере замедления выбросило вперед гигантские «перья». И еще – с левой стороны, поскольку оно продолжало медленно поворачивать.

– Меня от этого в дрожь бросает, – заявил Стивенс.

Джек Марковер был выходцем из Канзас-сити: родители – из среднего класса, в семье трое детей, обычная школа. Сразу после ее окончания он обручился, что категорически не одобрили его родители. Они полагали, что Джек поступит в медицинский и преуспеет там, где потерпел поражение его отец.

В итоге Джек сбежал с девушкой по имени Майра Колческа и тем самым развязал войну двух семейств, что в конце концов вылилось в ожесточенные судебные разбирательства. Между тем у алтаря оба виновника ссоры заробели. Давай немного подождем. Посмотрим, как пойдут дела . Последнее, что он слышал о Майре, – она вышла замуж за букмекера.

Джеку никогда не была близка медицина. Во-первых, у него был слабый желудок. Во-вторых, его мать страдала ипохондрией, и ему всегда было жаль врача, которому приходилось выслушивать ее жалобы. Он подозревал, что все врачебные кабинеты забиты именно ипохондриками. Это не для него, уже давно решил он.

Джек поступил в Канзасский университет, думая стать квалифицированным бухгалтером, но ему это надоело, он обнаружил в себе тягу к физике, а все остальное, как говорится, дело прошлое. Никаких больших премий и значительных наград. Но он был талантливым педагогом, ему удавалось объяснять сложные вещи так, что студенты могли либо понять их, либо хотя бы уяснить, почему ни одному человеку на Земле это не дано. Он открыл гумпов. Он мог засесть за мемуары и потягивать виски с содовой всю оставшуюся жизнь, если б захотел.

«Камберленд» привез горючее, пищу, воду, вино, разнообразные электронные жучки, некоторые запчасти для корабля и всяческие безделушки, которые кто-то предложил использовать в качестве подарков местным. В основном это были электронные игрушки, мигающие, вертящиеся и расхаживающие туда-сюда. Стивенс улыбался, показывая их Джеку.

– Не вполне в духе Протокола.

Джек кивнул.

– Не будем их использовать.

Большую часть груза, кроме жучков, составлял комплект из шести светоотклонителей.

– Вы привезли светоотклонитель для шаттла? – спросила Келли.

Стивенс озадачился.

– Для шаттла? По-моему, нет. – Он открыл свой портативный компьютер и просмотрел список. – Нет. А должны были?

– Да, – ответил Джек. – Нас заверили, что пришлют.

– Кто-то напортачил. Я посмотрю в трюме. Может, они загрузили его, не внося в список, но вряд ли. – Стивенс пошел обратно к воздушному шлюзу, оставив Джека с Диггером брюзжать по поводу бюрократов. Не прошло и пяти минут, как из комма донесся его голос: – Нету.

– Ладно, – сказал Джек.

– Я сообщу им. Пусть сразу же отправят.

– Уж будьте добры.

– Конечно. Никакого смысла в индивидуальных блоках, если нечем прикрыть посадочный модуль.

Стивенс закончил разгрузку и сообщил, что вылетает обратно вечером. Плотный график, некогда тут ошиваться. И рассмеялся: те же чинуши, которые гнали его на «Бродсайд», заставят его прождать неделю.

Он пообедал с экипажем «Дженкинса», раздражая всех тем, что называл гумпов «хрумпами». Стивенс находил, что это невероятно смешно.

– Так их называют на «Бродсайде». – Он оглядел остальных. – Кто возвращается со мной?

Все это подробно обсудили. Два года – большой срок для любого. По всей видимости, Келли не стоило даже заикаться о том, чтобы ее отпустили. «Дженкинс» был ее кораблем, и коль скоро он оставался – оставалась она. Джек считал себя руководителем экспедиции и, как и Келли, чувствовал, что должен остаться. К тому же он рассчитывал вернуться знаменитым. О Лукауте напишут книги и среди них – его биографию.

– Если мы все сделаем правильно, – сказал он Диггеру, – мы сможем спасти сколько-то существ и отправиться назад с закомпостированными билетами, поставив галочку.

А Диггер не мог себе представить, при каких обстоятельствах согласился бы покинуть Келли. Ну или, коли на то пошло, Джека, чьим мнением о себе он дорожил.

Так что улетала только Уинни.

– Семейные обязательства, – виновато объяснила она.

Когда обед закончился, люди, сдружившиеся за эти пятнадцать месяцев, распрощались.