Кукла (СИ)

Я кивнула.

— Все это глупо, Табат, — равнодушно произнесла Ингирит, — ты понимаешь, не так ли? Дай мне закончить начатое. Уверяю, довольными останутся все стороны.

— Я не верю тебе, — отчеканила в ответ охотница, — ты понимаешь почему, не так ли? Я знаю, в скорости реакции нам не сравняться, поэтому мой палец лежит на спусковом крючке, так же, как и у женщины из команды капитана Велимира. Хочешь поболтать, давай. Но не слишком затягивай обсуждение, морок, пальцы, бывает, немеют.

— Хорошо, — Ингирит улыбнулась, — убей ее. Она все равно нам больше не нужна. Ведь именно это тебе приказала Агата. Она думает, Таб ценный экспонат, который можно использовать для торговли с нами. Да, эта девочка уникальная кукла. Таких, как она, пока больше нет. Но лишь пока, потому что мы разгадали секрет создания не восстановленных, а рожденных кукол. Матрица ее мозга, это информационное слияние двух разумов, один из которых копия твоего. Она не клон, Бат, скорее дочь.

Я ожидала, что охотница закричит на Ингирит, обвинив во лжи. Но та молчала, и тяжело дышала над моим ухом.

— Сука! — Выкрикнула за приемную дочь Агата, — нашла таки повод уничтожить нас?

Ингирит продемонстрировала безупречную игру на публику, закатив в притворном возмущении глаза:

— Капитан, прикажите уже своему человеку отпустить ее. Разговор напоминает плохой спектакль. Мы деловые люди. Поговорим серьезно.

— Нет, — холодно ответил Велимир, — до тех пор, пока Табат под прицелом, никаких сделок не будет. Пусть эта женщина отпустит члена моего экипажа.

Ингирит засмеялась. Мне не было смешно. Ситуация попахивала безумием. Но морок, похоже, веселилась от души:

— Забавная ситуация, верно, капитан? Так всегда бывает, когда не учитываешь всех обстоятельств.

Я пристально наблюдала за ней и в момент, когда она произносила свою пафосную речь, заметила кое-что любопытное. Догадка была такой ослепляющей, что я непроизвольно дернулась вперед.

— Ты что творишь! — Прошипела Бат, вдавливая разрушитель мне в бок. Я не обратила внимания, перебивая морока криком:

— Бус, не Кабо, это доктор! Все подстроено с самого начала!

Морок взглянула на меня и в ее взгляде я прочла удивление. Затем она замерла, прищурившись, чтобы в следующий миг оказаться рядом с Кирой. Еще секунда и та покатилась по крыше в одну сторону, а разрушитель полетел в другую. Если скорость Ингирит впечатлила меня, видевшую мороков в действии, то представляю, как был удивлен капитан. Однако его выдержке можно было позавидовать.

Агата стояла перед мороком, побледнев от напряжения или ненависти, и молчала. Ингирит повернулась к капитану:

— Табат умная, верно? Я не думала, что она сумеет догадаться о нашей связи с доктором.

Велимир все же не выдержал, бросил один взгляд на Льва Валерьяныча.

— Он давно с нами, — небрежно сообщила морок, поднимаясь по трапу к мужчинам. — А к вам попал по протекции нашего союзника, человека, — она легко улыбнулась, и затем лицо ее вновь превратилось в безупречную маску, — ну, довольно лирики. Мы, наконец, можем поговорить?

— Слушаю, — ровно ответил Велимир.

Я молчала. Если Ингирит объяснит еще кое-что, в моей голове сложатся все кусочки головоломки.

— Сотрудничество, капитан. Многодневное, взаимовыгодное, хорошо оплачиваемое, на постоянной основе. И конечно, я оплачу прибывший груз, — она протянула ему руку.

— Есть проблемы, — холодно сообщил Велимир, не пошевелившись.

— Какие? — я чувствовала, насколько самоуверенно и спокойно чувствует себя Ингирит. Это настораживало.

— С доверием.

— Ах, это, — она усмехнулась. — Вы переоцениваете свою ценность, естественно. Но я много сил вложила в эту операцию, вы правы. Не так просто обмануть человека, который кожей чувствует ложь. Иногда, у вас, у людей просто потрясающая интуиция. Мы проводили опыты, пытаясь разгадать природу этого явления. Кстати, вашу команду Лев не предавал. Он все эти годы принадлежал исключительно «Астре». Но когда мы начали эксперимент, то пришлось задействовать резервы, уж простите.

Она сделала паузу и оглянулась. Все молчали, слушая каждое ее слово. Думаю, Ингирит обожала внимание. Ее манерность расцветала под нашими взглядами:

— Мы хотели проверить, сможет ли идеальная копия, не попадавшая в руки «дрессировщиков», успешно адаптироваться в человеческом обществе. Загнивающая колония, где люди полны средневековых предрассудков, для этого не подходит. Важно было экспериментальным путем установить выдержит ли психика, насколько кукла будет коммутативной. К тому же, существуют вопросы поломанной генетики, вмешательство в ДНК дает периодическое накопление ошибки, а неверные коды ведут к неправильной работе всех систем. Табат кукла нового поколения, совершенно отличная от прежних. Она должна была доказывать жизнеспособность. Теперь мы уверены, все работает.

— Сука! — повторила Агата с прежней яростью. Ингирит повернулась к ней:

— Ненависть обоюдно острое оружие. Мы дали будущее, таким как Бат. Ты ведь никогда не интересовалась, зачем делается то, что вы называете бесчеловечными опытами. Твой гнев стал преградой уму. Легче видеть то, что хочется, а не то, что есть на самом деле. В науке невозможно обойтись без жертв, опытов и неудач. Развитие цивилизации, любой, это кровавая битва от начала и до конца. Но только когда ценность жизни начинает довлеть над личной выгодой, мы делаем шаг вперед, к иному будущему. Ты хочешь спасти моногорода. А что там происходит, Агата? Думаешь, стоит прийти и предложить дар бессмертия или излечения людям, как мы подружимся? Станем жить бок о бок, мирно и счастливо?

— Проще позволить им вымереть, не так ли?

Ингирит усмехнулась. Видимо диалоги с Агатой развлекали ее:

— Один раз мы уже допустили ошибку, позволив превратить кукол из людей в объект торговли, лишенных прав и индивидуальности. Жизненный опыт, как ты знаешь, дает прекрасное оружие против глупости и наивности юности. Мы готовимся к переменам, но теперь возвращение произойдет на наших условиях. Партнерство возможно, но никто не станет диктовать условия нам. — Морок резко сменила тему, — путешествия, Агата, они научили тебя чему-то? Терпимости быть может? Поняла, наконец, что никто из людей не рвется помогать колонии Капао? — Агата мрачно игнорировала вопросы морока, но Ингирит не собиралась останавливаться, — Какие же одинаковые, эти люди. Или все же разные? Капитан Велимир, готовый на жертвы ради команды, хороший человек? А Бат? Она сегодня впервые сомневается в правильности твоих приказов. Или бывший босс, Марк, был ли он достоин шанса на выживание?

Агата скривилась:

— Ты играешь словами, Ингирит. Как и всегда. Морочишь, искажаешь понятия. Я не собиралась убивать куклу, ни тогда, ни сейчас. Ты прекрасно знаешь об этом. Партнерство? Нет, речь идет об ультиматуме. Какие планы в твоем больном воображении, покорение вселенной?

Морок засмеялась. Она хохотала так искренне, что я почувствовала раздражение. Видимо, не только я, потому что Велимир вклинился в разговор:

— Послушайте, у вас давние счеты, как я погляжу. Отлично, не хотелось бы мешать. Сотрудничество, великолепно. Прежде расплатитесь за сделку и отпустите моих людей. Тогда и поговорим.

Ингирит перестала смеяться, вздохнула и покачала головой:

— Нет. Прежде вы должны узнать кое-что еще. Чтобы не осталось недомолвок и недосказанности. Вы правы, капитан, без доверия мы далеко не уедем. Табат — кукла. Вы уже знаете, это означает — восстановленная копия человека. Долгое время мы считали невозможным создание куклы, которую можно было бы назвать рожденной. Много лет назад, уже заселившись на Капао, мы начали серию масштабных экспериментов нацеленных на поиски решения, а параллельно изучали и живущих рядом колонистов. Никакого отношения к проблеме вымирания людей мы не имели. Более того, именно наши ученые установили причины, и нашли решение, поскольку некоторые опыты имели неожиданное развитие. Привнесенные генетические изменения способствовали появлению людей похожих на кукол возможностями иммунной системы, метаболизмом и выносливостью, скоростью реакций, хотя с оригиналом, конечно, их было не сравнить. Ты — Агата, твоя сестра, ваша мать, Бат и Табат звенья одной цепи. Охотники вовсе не результат естественного отбора, а направленной мутации. Ваши исчезновения в детстве, способность Алисы к зачатию, дело наших рук.