Третий берег Стикса (трилогия) (СИ)

— Где же Саша? — спросила она, чтобы сменить тему. И тут же вспомнила — Волков собирался изображать на крыше мартовского кота.

— Он поднялся на крышу «Грави-айленд», — дала справку Джоан. — Сказал, что будет наблюдать оттуда за кораблями. Мне самой показалось подозрительной покладистость Марты. Не понимаю только, что Волков собирается делать, если…

— Мама, опусти немедленно лестницу! — распорядилась мисс Уокер. — Мне нужно быть рядом с ним.

— Не ходи туда, Эйри! — забеспокоился Уокер. — Джоан, не опускай лестницу, слышишь?

— Девочка права, — отозвалась после недолгого раздумья Джоан. Изображение звёздного неба на потолке лопнуло, лестница не успела лечь нижней ступенькой на пол, а Ирис уже взбегала к настоящему звёздному небу. Поднимаясь, услышала слова Джоан: «…нельзя расставаться», — но разговор матери с отцом остался внизу в чёрном провале люка. Легко ступая босыми ногами по нагретым за день и не успевшим ещё остыть шершавым ступеням, принцесса Грави поднялась на крышу лежащего на коралловом берегу воздушного своего замка.

Сашу нашла не сразу — далеко был от люка, на самом краю. Сидел неприкаянно, отвернувшись. Отчуждение почудилось Ирис в его позе, и она придумывала, с чего начать разговор, тихонько ступая по смутно белевшей в призрачном лунном свете огромной круглой террасе. Подойдя ближе, поняла, почему Волков отошёл так далеко. Сначала до её слуха донеслись мерные вздохи волн, потом она заметила красные и белые огоньки над водой, повторённые отражением в дрожащей посеребрённой воде. Корабли. И только когда она приблизилась к своему капитану на расстояние пяти неполных шагов, глазам её открылось то, на что смотрел он — сонный остров в приливе льнущих к самым корням пальм ленивых волн. В самом сердце необычайно светлой южной ночи.

Слова, с таким трудом приготовленные для начала разговора, вылетели из головы Ирис разом, только лишь она услышала:

— Иришка? Хорошо, что ты пришла. Спать мне нельзя, но если ещё немного послушаю прибой — отключусь точно. Садись прямо на крышу — тёплая. Я разулся даже, погулял босиком.

— Папа там в аппаратной… — начала Ирис. Она уселась рядом, обхватив руками колени.

— Говорит с Джоан? Я знаю. Еле удалось заставить его туда подняться. Он ей очень нужен сейчас, чтобы излечить от… комплекса вины.

— Думаешь, он сможет?

— Кроме него не сможет никто, — уверенно заявил Волков, потянулся с хрустом и поменял позу: лёг, закинув руки за голову. Лицо его, белое в лунном свете, казалось, приобрело мечтательное выражение, в уголках губ дрогнули тени. Ирис услышала:

— Тоже чёрное, но не такое, как там. Мягкое и тёплое, и пахнет водорослями. «Он о небе. Там — это на Марсе», — догадалась Ирис.

— Почему тебе нельзя спать, Саша? — спросила она. Было заметно, что он измотан, держится еле-еле.

— Должен следить за кораблями. Не понравился мне разговор с Мартой, глаз да глаз за этими ребятами нужен. Плоха та священная корова, которая непреложно верит в собственную неприкосновенность. Ты ничего странного не заметила, когда говорили? Ну, в этой вашей радиорубке. Нет? Может быть, мне показалось.

— Я устала, Саша, совсем ничего уже не соображаю.

— Ложись. Нет ничего лучше, чем болтать, глядя на звёзды.

Ирис не заставила упрашивать себя — растянулась во весь рост, закинув по примеру Волкова руки за голову. Действительно здорово, кажется, будто летишь. И снизу так приятно греет.

— Чего ты вдруг стал расспрашивать Урсулу о снотворном? — борясь с подступившей дремотой, спросила она через минуту, вспомнив об одном из своих недоумений.

— Майкл меня беспокоил, вернее не сам он, а его странная сонливость, о которой якобы рассказывал Джордж, — охотно пояснил Волков. — Урсула, конечно, могла всё это придумать, чтобы бросить тень на Джорджа, но зачем ей это? Можно предположить, что сама Урсула зачем-то регулярно подмешивала снотворное Майклу, но, опять-таки, зачем ей это? Единственный человек, который мог воспользоваться сонливостью Микки так, чтобы его ни в чём не заподозрили, — Джордж. Понимаешь?

— Умгум, — промычала Ирис. «Понятно. Воспользовались сонливым Микки. Под подозрением Джордж».

— Ну вот. Получается, вероятнее всего, именно Джордж скармливал ему снотворное, которое получал для борьбы со своей липовой бессонницей. Когда оказалось, что снотворного не хватает, он украл недостающую часть. Его отношения с Урсулой облегчали ему задачу. Кроме того, он, похоже, перестал бояться, что схватят за руку, и на кражу снотворного пошёл незадолго до аварии. Но в день аварии он дежурил не после Майкла, а до него. Специально это устроил, поскольку уже не боялся, что его застукают в аппаратной, в крайнем случае, убил бы свидетеля. Но всё прошло гладко. Джордж оставил Джоан переваривать информацию, которую он на неё вывалил, спустился вниз, сдал дежурство Майклу и отправился к Урсуле обеспечивать себе алиби. Там его и застала авария. Он вполне мог эвакуироваться, как остальные охранники, не занятые на дежурстве. Но он не спешил и Урсулу не пустил. Ты слышишь?

— М-м-м, — промычала Ирис. «Джоан переваривала Майкла, но он вывалился, обеспечил алиби Урсуле, поэтому никто из нас не заметил, как Марта пускает ракеты в звёздное небо. Вон какие красивые, цветные, в красных прямоугольниках. Пуф-ф-ф! Настоящий салют. И вот ещё одна. Пуф-ф-ф. И все кричат, а громче всех — Сашка: «Ура-а-а! Ири-и-ишка-а-а!» А эта, огромная, прямо в меня… А-а-а!»

Ирис вскочила, как подброшенная, замахала руками, пытаясь отбиться от ракеты, вылетевшей из её сна, но взрывная волна толкнула её и отдалась болью в ушах — ракета оказалась самой настоящей.

Глава пятнадцатая

Тёплая южная ночь перестанет казаться вам нежной, если её бархатное небо лопнет близким взрывом, брызнет огнём и швырнёт вам в лицо перемешанную с песком воду. Мисс Уокер не заметила, как оказалась на ногах и ошалело огляделась. Темень с огоньками. На губах солоно, песок скрипит на зубах, в ушах — звон от разрыва и крик, вырвавшийся из сна:

— Иришка! Спустись вниз, пусть Джоан… а ч-чёрт!

«Саша кричит», — поняла Ирис и оглянулась. Волков застыл в напряжённой позе, выставив руки вперёд. Там, куда он смотрел, разгорелся ярчайший свет, лёг на воду дорожкой, поднялся, окутавшись окрашенным дымом…

«Афина — самозапуск», — замигала в глазах красная надпись. Огненный шарик, волочивший за собой подсвеченный дымный след, окружила знакомая красная рамка. «Афина? — опешила Ирис. — Этого не может быть! Я сплю?»

— Пар-ршивка! — рычал Волков. — Иди сюда…

«Объект перехвачен», — мигнула поверх рдеющего прямоугольника надпись и погасла вместе с рамкой указателя цели.

— Саша! — сквозь нарастающий рёв крикнула Ирис Волкову. — Что ты хотел…

— Вот так вот! — победно проорал тот, резко двинув сжатой в кулак правой рукой. Вместе с этим его движением пылающий хвостатый шар рванулся к воде, разбросав фонтан огненных брызг, рёв стал клёкотом, стих, но через мгновение потемневшая вода вздулась пузырём и так басовито проговорила «Квам-м-м!», что дрогнул под ногами пол.

— Что ты хотел сказать, Саша?! — заорала что есть сил Ирис.

— Тихо, Ирка, сорвёшь голос. Беги к Джоан, попроси связаться с этой дурой в коммутационном отсеке. Пусть Джоан спросит у неё, какого… Ах ты, сволочь!

Обернувшись туда, где корабли, Ирис увидала новую восходящую хвостатую звезду, и снова нарастающий рёв буравчиками ввернулся в уши.

— Не поняли ещё ничего?! — сорвался на крик Волков, поднимая руки. — Я объясню!

На этот раз мисс Уокер не стала следить за тем, как будет сбита ракета, у неё нашлись дела поважнее. Она понеслась к лестнице, едва касаясь босыми ногами остывшей крыши. «Квам-м-м!» вздохнула ночь у неё за спиной, но дрогнул ли под ногами атакуемый остров, девушка на бегу не заметила. Лестница. Наконец-то… Вниз!

— Мама! — крикнула Ирис, скатившись по лестнице в полумрак аппаратной.