Три капитана

Первым дуновением ветерка жгучей тайны — стимула всякого истинного репортера — стал для меня небольшой абзац в «Первом веке межзвездных сообщений»: «В то же время в 2130-2140-х гг. получил интенсивное развитие ряд направлений земной науки, на первый взгляд с космонавтикой не связанных. Подлинные прорывы были достигнуты в таких областях как имплантатология, технология клонирования органов, генная инженерия и некоторых других сферах биологической науки и медицинской техники».

— Ничего себе! — Громко фыркнул я от негодования.

Авторы книги как бы намекали, что в результате этих «подлинных прорывов» тогдашняя российская наука получила возможность в ходе поэтапных модифицирований организма космонавта, члена экипажа звездолета-фотонника, получать настоящего сверхчеловека! Superhomo cosmonauticus, которого уже можно было уложить в длительную гибернацию, аккурат до какой-нибудь там Альфы Центавра.

Я на минутку отложил книгу и живо представил, как открываются дымные шлюзы, расходятся створки бронированных дверей, внутрь звездолета врываются веселые гамма-лучи звезды по имени Инопланетное Солнце, и мужественный голос электронного старпома рявкает на весь гибернационный зал:

— Доброе утро, сынок! Пора вставать! Не ровен час проспишь всю Альфу с Центаврой. Умываться, чистить зубы и шагом марш — осваивать неизведанные миры!

А из камеры пружинисто выпрыгивает прямо на фиолетовый грунт неизведанного мира эдакий двухметровый молодец с огромными бицепсами.

Для встречи с неизведанным молодец вооружен белозубой улыбкой, перепонками между пальцами и дыхательным гребнем на загривке — к черту жабры, если уж фантазировать, так до конца!

«Между прочим, — немедленно подсказал мне услужливый интеллект репортера Ивана Нахрапова (мой знаменитый сетевой псевдоним), — многие амфибии успешно сочетают в себе признаки обоих полов, будучи гермафродитами, что в долгом полете к звездам безусловно может оказаться очень даже…»

«Стоп! — мысленно рявкнул я, поспешно затыкая рот Ивану Нахрапову. — В этой связи меня гораздо больше интересует тот знаменательный факт, что некоторые виды земноводных могут вполне обратимо впадать в анабиоз на месяцы и даже годы!»

Но как бы там ни было, в 2142 году история звездолетов-суррогатов, если верить «Первому веку», заложила крутой вираж. В течение нескольких лет к трем разным звездам были отправлены пилотируемые корабли.

Этим звездолетам дали имена первых советских космонавтов: «Юрий Гагарин», «Герман Титов» и «Алексей Леонов».

А где же «Андриян Николаев»?

«Николаеву» не повезло: при испытаниях деформировался модернизированный фокусировщик фотонного потока и корабль погиб еще до выхода на плановые параметры мощности.

Поэтому третьим пилотируемым кораблем, отправленным в межзвездный рейс, оказался «Алексей Леонов».

А после него… А после него появились Х-звездолеты, использующие люксоген. И любой межзвездный перелет теперь занимал меньше суток…

Правда, это в теории, которая стала практикой только к началу XXIII века.

Фактически люксогеновые двигатели у первого поколения Х-звездолетов были весьма примитивными. В ряде случаев исключались дальние прыжки, а порой возникали довольно жесткие ограничения на частоту Х-переходов. Так что подчас перелет до какой-нибудь Проксимы Центавра выливался в пять последовательных Х-переходов, разделенных днями и даже неделями. Которые уходили на профилактику и, зачастую, на текущий ремонт Х-двигателя.

Но всё равно! Недели — не годы.

Таким образом, история пилотируемых межзвездных кораблей, использующих антиматерию в качестве основного источника энергии и перемещающихся в обычном пространстве с релятивистскими скоростями, оказалась очень, очень короткой.

Настолько короткой, что большинство людей сегодня уверено, что первый межзвездный перелет совершил люксогеновый Х-звездолет «Магеллан». И что первая землеподобная планета открыта Х-звездолетом «Васко да Гама», собратом «Магеллана».

Обо всём этом мы всласть наговорились с Сазоновым, обнаружившим на удивление неплохое знакомство с материалом. Шутка ли — повстречать единомышленника, бывшего, как и ты, в теме!

Пока я смаковал очередную стопку сладко-тягучего «Таллина», Сазонов задумчиво перелистывал мою книгу с кошачьей полуулыбкой в уголках рта.

Затем отчего-то нахмурился, быстро пролистнул весь томик.

Затем еще и еще.

И, наконец, сделал совсем уж странное: перевернул книгу и требовательно потряс ее, точно надеясь вытряхнуть оттуда нечто, мне неизвестное.

Признаться, я вновь напрягся. Не хватало еще, чтобы оттуда выпорхнуло очередное мое любовное фото!

Не по нраву мне, когда столь бесцеремонно обыскивают мои вещи…

— Извините ради Бога, — обезоруживающе улыбнулся Сазонов. — Но в вашем экземпляре, Константин Сергеевич, не хватает одной страницы.

— Вот как?

Я выдернул из рук инспектора книгу и недоверчиво пробежал глазами номера страниц.

Невероятно, но факт!

За 241-й страницей сразу следовала 244-я. Причем книга была уже настолько старая, что какие-либо следы изъятия листа мудрено было обнаружить не только с первого, но и с десятого взгляда. Как же их нашел инспектор?!

— Насколько я помню, там должна быть одна маленькая, но весьма любопытная информация. По счастью, в моем планшете полно всякой всячины. Сейчас всё восстановим, — пообещал Сазонов и приглашающим жестом указал на очередную стопку ликера. — Помните, на чем мы с вами остановились?

Еще бы не помнить! Именно об этом я думал уже битых двенадцать часов полета. А вовсе не о ликерах, представьте себе!

Глава 2

Пять звездолетов

Чем больше я размышлял о фотонных звездолетах, тем сильнее интриговали меня судьбы кораблей, и члены их экипажей вставали перед глазами как живые.

Первый пилотируемый звездолет «Юрий Гагарин» долетел до звезды Лаланд 21185, что в восьми световых годах от Земли. После чего экипаж штатно высадился при помощи ракетоплана на одну из планет — непригодную для жизни и совершенно не землеподобную, но тогда выбирать не приходилось.

Воображение рисовало мне героические сцены борьбы с местными стихиями, главным образом с вулканами и жгучими ветрами, а также смертельно опасные исследования ядовитых водоемов. И, конечно, представил я себе строительство модульного городка, который «гагаринцы», разумеется, окрестили Звездным. Строительство, которое потребовало от космонавтов нечеловеческого напряжения всех сил.

Увы, лишь двое самых крепких и выносливых космонавтов дожили до появления на орбите планеты Лаланд 21185b Х-звездолета «Григорий Шелихов», который и эвакуировал их на Землю.

По-вашему, у этой истории счастливый конец?

Второй фотонный звездолет отправился по маршруту гораздо короче «Гагарина» — на четыре световых года от Земли, к ставшей еще у старинных писателей-фантастов притчей во языцех звезде Альфа Центавра. Но летел «Титов» медленно из-за — цитирую официальную версию — «потери мощности маршевых, вызванной тем, что плотность межзвездного водорода на маршруте следования корабля оказалась аномально низкой».

В итоге «титовцев» в 2166 году в расчетной точке пространства догнал всё тот же Х-звездолет «Григорий Шелихов», дабы снять его с маршрута.

Догнать-то догнал, но из-за релятивистской скорости «Титова» состыковаться с ним не смог, а его бортовой компьютер(так тогда еще кое-где называли парсеры) выполнять команды «Шелихова» почему-то наотрез отказался.

Вся эта история показалась мне какой-то мутной, едва ли не детективной. Словно рассказчик сам всю подоплеку знает, но нарочно не договаривает.

Или чего-то боится.

Я поделился своим недоумением относительно судьбы «Титова» с Сазоновым (для инспектора по охране памятников, пусть и старшего, он был удивительно подкован в истории освоения экстрасолярных миров). Выслушав меня и покивав, Петер Ильич подкинул мне еще один любопытный факт.