Новобранцы

— А сколько всего богомолов живет в этом «термитнике»?

— Около двух миллионов особей.

— Ни хрена себе, муравейник!

— В моем присутствии ругаться не нужно! Хорошо?! Договорились? Да, «муравейник», как ты заметил, действительно, большой...

— А почему тогда, если у неё мама такая крутая, её отправили участвовать в воздушных схватках.

— У богомолов считается, что молодая особь сама должна пробивать себе дорогу. И потом. До сегодняшнего дня День Патруля для богомолов был чем-то вроде развлечения. Никто же не ожидал, что их пилоты посыплются с неба, словно спелые желуди.

— Ты возьмешь её с нами?

— А ты этого хочешь?

— Не знаю, если честно. Но мне её жалко. Здесь она точно погибнет. А сама она что говорит?

— Она не против того, чтобы лететь с нами на летную базу. Новые знания всяко лучше, чем смерть. Ты обещаешь помогать ей, если я заберу её с собой?

— Обещаю! Коль уж я не убил её в бою... Как говорят на Земле — мы в ответе за того, кого приручили.

— Ну, ты и циник, Заречнев! Кого ты приручил? Её? Или своего друга? Это Аррах, скорее, тебя приручил, чем ты его. Что бы ты делал без него? Что? Сидел бы на той планете? Или тебя давно бы уже скушали какие-нибудь местные твари? Так что не болтай попусту, прикуси свой язычок. Ты же ничего не знаешь о богомолах, очень мало — о драках. Ты не допускаешь, что они — намного умнее, чем — ты?

— Ну... Наверное...

— Вот-вот! Если сомневаешься, лучше промолчи. И тебе спокойнее, и друзей не обидишь. Да и мне настроение не испортишь. Ну, все! Возвращаемся на базу! Маша полетит со мной, один из вас двоих — выбирайте кто — с Дягилевым. Бывшие гладиаторы переглянулись.

— А можно мы оба вернемся обратно так же, как и попали сюда?

— А действительно, как вы здесь оказались?

— Бегом прибежали.

— Не набегались за день? Как хотите! Можете возвращаться по берегу своим ходом. Но имейте в виду — утром вас ждет задание. Никаких скидок на то, что вы сегодня много бегали и ходили, не предвидится. Так как?

— Мы — свом ходом! — ответил за двоих зеленый верзила, закидывая на плечо стреломет.

Дита пожала плечами, махнула рукой богомолке, чтобы та забиралась в кабину её штурмовика.

— Если что — сигнальте! — вступил в разговор Дягилев. — Насколько я помню, у вас должен остаться еще один сигнальный патрон. Я — подскочу! Сашка с теплотой посмотрел на Евгения, кивнул. Штурмовики синхронно взлетели, с ревом ушли в сторону озера.

Окончательно стемнело. Над головой показалась целая россыпь звезд, яркими клубками обозначились шаровые скопления.

На побережье озера стало светло так же, как и в яркую зимнюю ночь — на Земле. В озере стали слышны приглушенные хлопки о поверхность воды — чего-то крупного и тяжелого. «Останки людей жрут»! — хотел сказать Александр, но промолчал. Он вспомнил, что люди падали в озеро далеко от этого места. К тому же сегодня в этот водоем попали части тел не только людей...

Он прибавил шаг, поравнялся с зеленым верзилой. Драк глубоко задумался о чем-то своем. Сашка вздохнул, ничего не спросил. Весь путь до космолета они так и не проронили ни одного слова.

Глава 10.

Тянем к берегу!

— Ну, что, отметим? — Женька Тимофеев заглянул в дверь, щелкнул себя пальцем по горлу. Ответа не последовало. Тогда он проник за порог каюты бывших гладиаторов, следом осторожно «просочился» Самочернов. С учетом, что габариты у Юрия были — под два метра — рост, и почти столько же — плечах — это выглядело настоящим фокусом.

— А что, что-то есть? — искренне изумился Заречнев, неожиданно ощутив потребность принять что-нибудь «для души». — Если честно, сегодня я не отказался бы.

— Тогда пойдем! И друга своего захвати! Он у тебя — того, выпивает?

— Не знаю, если честно. Я на их планете вообще ни одного пьяного не видел.

— Может, тебе просто не повезло?

— Может... Метаболизм у нас схожий. Едим-то практически одинаковую пищу.

— Мне, кстати, это показалось странным с самого начала. Слушай, а может он — переодетый человек? Давай проверим? Вдруг он — девушка?

— Слышь, братан, хорош прикалываться! — подал голос зеленый верзила. — Я тоже шутки люблю. Но всему же есть свои пределы. Ар'рахх — не девушка, Ар'рахх — мальчик! На эту тему я шуток не люблю. Понятно?

— Ладно, извини! — примирительно сказал Женька, бесстрашно присаживаясь на краешек кровати зеленокожего чудища. — Мы не хотели тебя обидеть. Тут вот какое дело. Мы приглашаем Сашку выпить. Ну — отдохнуть, развеяться... Ты — с нами?

— А что такое — выпить?

Тимофеев почесал затылок, обдумывая, как бы подоходчивее объяснить зеленому верзиле, в чем, собственно, заключается удовольствие от процесса, именуемое емким словом «выпить», но не нашел ничего лучшего, чем пояснить:

— Это тоже самое, что «принять на грудь»!

— Кого принять? — заворочал глазами совсем замороченный драк. Ему на помощь пришел Александр.

— Пойдем с нами. Все увидишь сам. Только ни о чем не спрашивай и ни во что не вмешивайся. Хорошо?

— Хорошо! — ответил молодой следопыт, слегка ошалевший от неожиданной таинственности процесса «принять на грудь». — Оружие брать?

Брага была тепловатой, чуть терпкой, но довольно крепкой — для браги, разумеется. Сашка сделал глоток, почувствовал, как приторный хмельной напиток прокатился по пищеводу. В носу защипало.

— Ну, как? — придвинулся Женька Дягилев, передавая Заречневу копченые ребрышки рыбы.

— Если честно — не очень! В последний раз я пил водку. Правда, было это года два назад, в Чечне.

— Ты воевал?

— Было дело...

— Ну, и как?

— Страшно...

— Какая у тебя воинская специальность?

— Артиллерийский разведчик. А у тебя?

— Я в армии не был.

— Откуда тебя... Сюда.

— Оттуда...

— Из братвы?

— Типа того.

— А как?

— В девяносто втором разборка была — с «чехами». Нас — всех четверых — из «калаша» положили. Мне повезло — я чуть позади других стоял. Две пули мне попали в грудь, одна — в живот... «Чехи» нас утащили в лес, в яму, закидали ветками. Была осень. От холода я пришел в себя. Только стал выбираться из ямы — тут эти. Последнее, что я помню — яркий свет и три фигуры, идущие ко мне.

— Человеческие?

— Что?

— Фигуры — человеческие?

— А... Да! Пока летели сюда, меня заштопали, подлечили, в капсулах накачали какой-то дурью. Я теперь, как обезьяна, могу прыгать с ветки на ветку...

— Слышь, а ты в Дне Патруля — тоже участвовал?

— Не-е... Все, кто участвуют, обычно погибают. Из тех, кто сейчас жив, не участвовал никто. Ни Николай Платонович, ни Женька Тимофеев, ни Юрка Самочернов.

— А Дита говорила, что привозит сюда лучших из лучших.

— Дита много чего говорит. Ты верь ей поменьше. На День Патруля она возит, наоборот, самых слабых, неперспективных курсантов. Вроде как в жертву приносит. У неё какая-то договоренность с теми, кто содержит Академию, выпускает самолеты и вообще финансирует эту войну.

— Ни хрена себе, «жертва»! Может, и войны никакой нет?

— Война — есть! — помрачнел Дягилев. — Столько ребят хороших из-за неё погибло.

— Из-за Диты?

— Из-за войны! Ладно, давай еще выпьем, потом я тебе кое-что расскажу!

— Ну, за возвращение! — «Булдаковским» голосом сказал Юрий. Земляне сомкнули над углями алюминиевые кружки, быстро и молча выпили.

— Каждый из нас мечтает вернуться домой, на Землю. — продолжил Евгений. — Скажем прямо: шанс сделать это очень мал, но он есть. Самостоятельно передвигаться по Галактике могут только Звездные Рейнджеры. Если хорошо служить, выполнять задания, которые дают, меньше говорить, больше думать — можно стать Звездным Рейнджером. Один раз в три года рейнджер может съездить в отпуск — на любую планету, по своему усмотрению.