Республиканец. Дилогия (СИ)

– Докладывайте.

– Господин вице‑адмирал, сторожевой корабль республиканского…

– Отставить! – начальник штаба ткнул пальцем в экран. – Вот об этом докладывайте. Как вам пришла в голову мысль увязать отставку премьера с мятежом и вторжением? Да не маячь ты, садись и рассказывай.

На экран был выведен рапорт Вольдемара месячной давности.

«А кресла в адмиральском кабинете шикарные, когда стану адмиралом, заведу себе такое же».

Устроившись поудобнее, младший лейтенант начал рассказ:

– Я тоже искал причины напряженности в прошлом полугодовой давности, но, так же как и все, ничего не нашел. Тогда я решил копнуть глубже, года на полтора‑два. Отставка премьера была единственным значимым событием за все время. После тридцати двух лет его тихо отправили в отставку, причем с ним ушли только две весомые фигуры, включая министра иностранных дел, все остальные остались на месте.

– Это могла быть простая смена лидера, – вставил реплику вице‑адмирал.

– Нет, – возразил младший лейтенант. – За тридцать два года он везде расставил своих людей, новый лидер должен был начать менять команду, но ничего подобного не было. С ним просто договорились: он уходит, его людей не трогают. И все довольны.

– Кроме самого премьера.

– Так точно, господин вице‑адмирал. Почти год он ждал, пока все успокоится, а потом начал действовать.

– Но как ему удалось привлечь к заговору такое количество народа?

– Это же были его люди, он сам их назначал на эти посты, да и компромата на нынешнюю верхушку Токора он накопил немало. А то, что без внешней поддержки не обойдется, сразу было ясно, его и в отставку отправили за прокоалиционный уклон во внешней политике, что не вязалось с традиционным токорским нейтралитетом. Желтая пресса писала об этом открыто, ссылки на статьи есть в рапорте. Коалиция была кровно заинтересована в его возвращении. А для того чтобы войти в качестве защитников, им нужна была внешняя угроза.

– И страшная Республика подходила на эту роль лучше всего, – продолжил начальник штаба.

– Совершенно верно, оставалось только всех убедить в этом. Тогда и началось усиление напряженности. Республика не могла не отреагировать. Появление разведывательного корабля, набитого соответствующей аппаратурой и замаскированного под обычный сторожевик, да еще и проявляющего такую активность, – что может быть лучшим доказательством готовящейся агрессии?

– Да‑а, провели меня как пацана, – покаялся вице‑адмирал. – Продолжайте, слушаю вас.

– Да, собственно, все. Дальше следует вооруженная провокация, и для отражения предстоящего вторжения Республики в систему прибывает дружественный астенский флот, а дальше уже дело техники. Когда провокации не удались, они решили действовать напрямую, дальше ждать было бессмысленно и опасно. В заговор было посвящено слишком много народа, информация не могла не утечь. Разрешите вопрос, господин вице‑адмирал?

– Спрашивайте.

– Как вам удалось угадать момент начала вторжения?

– Никак. После первой провокации мы перебросили флот к Токору и двое суток ждали вторжения рядом с системой за пределами действия средств обнаружения. И установленных на вашем сторожевике в том числе. Как только появились первые признаки вторжения, немедленно начали движение.

– Вы сильно рисковали, господин вице‑адмирал. Если бы флот обнаружили…

– Кто не рискует, у того грудь в крестах. А как вы относитесь к работе в аналитическом отделе штаба?

– Отрицательно, господин вице‑адмирал.

– Забыл, что спрашиваю человека, отдавшего предпочтение диверсионному батальону вместо офицерского резерва. А жаль, никто из этих яйцеголовых не смог связать отставку премьера с дальнейшими событиями. Дармоеды. Хорошо, вы свободны. Да, уберите буквы «и. о.» из своей должности, сторожевик ваш, заслужили.

* * *

Третий день «Сокол» под номером двадцать два, как и вся эскадра, болтался в системе. Несмотря на то что коды астенцев и токорцев расколоть не удалось, применение корабля радиоэлектронной разведки было признано успешным. Записи перехваченных переговоров и телеметрии, наложенные на схемы маневрирования кораблей, давали криптоаналитикам хорошую базу для дальнейшей работы. Подобными перехватами занимались и раньше, но для флотских связистов это было не единственной и далеко не главной задачей, а в бою на это просто не хватало времени. Поэтому решили держать при эскадре специальный корабль радиоэлектронной разведки.

Адмирал Кагершем вместе с начальником штаба убыли на Варен для согласования с армейским командованием вопросов совместной обороны свежезахваченной планеты. В центральном посту сторожевика царили тишина и спокойствие. Его недавно утвержденный в должности командир был выдернут из нирваны вызовом оператора радиолектронных систем.

– Что там у вас?

– Нами только что был принят сигнал.

– Ну, и?

– Удалось декодировать только часть сигнала, она содержит код СОС. Помехи носят искусственный характер, кто‑то целенаправленно глушит сигнал.

Переходить к активной деятельности очень не хотелось.

– Свяжитесь с другими кораблями, может, его еще кто‑то принял.

Через две минуты оператор снова начал надоедать своему командиру:

– Сигнал был принят многими, но декодировать его смогли только мы, у нас аппаратура лучше.

– Направление засекли?

– Только приблизительно, сигнал был слабый и длительность всего ничего.

Пришлось беспокоить дежурного офицера в штабе эскадры. Тот не рискнул брать ответственность на себя и связался с командующим.

– Что‑то интересное? – спросил Кагершема начальник штаба.

– «Сокол» двадцать два принял сигнал бедствия, но слабый и неустойчивый. Может, отправим кого‑нибудь? Пусть глянут.

– А если пустышку тянем?

– А если нет? Может, там имперский рейдер кого‑то гоняет.

– Сам засек, пусть сам и идет.

– Логично, но если там действительно рейдер… У Дескина просто дар влезать во всякие истории со стрельбой.

– Тогда пусть идут вдвоем с «Орлом», заодно и разомнутся, а то застоялись в последнее время.

Республиканская пара уже несколько часов двигалась по направлению, с которого пришел сигнал. Еще два раза удалось поймать СОС, каждый раз все четче. По сигналу корректировали курс и шли дальше. Наконец на экранах появилась первая отметка, за ней вторая. Первая, крупная, убегала, вторая, поменьше, догоняла. Картина прояснилась: рейдер догоняет транспорт и глушит его сигнал. Республиканские корабли приготовились к бою.

– Цель сзади сто сорок, выше сто восемьдесят! – доложил оператор.

Одного взгляда на экран хватило, чтобы понять – засада.

– Связь с командиром крейсера.

– Нет связи!

– Как нет?

– Не могу понять, в первый раз такое.

Вольдемар связался с криптографом и изложил ситуацию.

– Это невозможно, наши коды… – начал криптограф.

– Цель сзади сто пятьдесят, ниже сто!

Скоро появится третий. Что делать?

– Рулевой! Режь крейсеру курс, только осторожно.

То ли на крейсере обнаружили отсутствие связи, то ли обнаружили преследователей, но крейсер сам начал вираж, собираясь, вероятно, лечь на обратный курс. Сторожевик последовал за ним. Гонка началась. Через полтора часа стало ясно: без боя проскочить не удастся. У крейсера шансов больше, его одним залпом не остановить, а «Соколу» много не надо. Планы вспыхивали в мозгу Вольдемара один за другим, но он тут же отвергал их – ничего реального. Оставалось тупо переть вперед. А вот это уже что‑то. Командир сторожевика сам направился в каморку криптографа.