Земля – Паладос

Бойцы переходили с шага на бег и обратно. С километр бежали, потом столько же шли быстрым шагом.

— Это называется волчий скок, — пояснил Курт. — Не сильно выматывает, и довольно быстро передвигаемся. Мы так бегали на Гаидусе. Это планетка в соседней системе. Там конфликтик был с этими… ящерицами.

— Дарзини, — пропыхтел спут, делясь познаниями.

— Точно, — кивнул Курт. — Так у нас командир был. Мировой мужик. Он и научил. Он много чему научил. Я тогда еще пацаном зеленым был. Ушел мальчишкой, вернулся бойцом. Школа жизни. А ящерицам навтыкали дай боже.

Он замолчал и снова перешел на бег. Подошвы тридцати пар сапог дружно грянули о высушенную потрескавшуюся землю. Только Исаак и Спут выбивались из этого ритма, нарушая унисон. Пыль поднималась от земли и золотилась в солнечных лучах. Первое время Исаак любовался золотящейся в закатных лучах пылью, но вскоре на любования не осталось сил. Кроме того, от «волчьего скока» выветрился хмель и снова захотелось выпить, а прикладываться к бутылке при тридцати подчиненных, хоть и добровольцах, он не желал.

Курт вскинул руку, останавливая бег, и отряд снова двинулся быстрым шагом.

— Я не знаю как у вас там, в Церкви, а эти люди могут все. И это не слова, брат Исаак, — снова заговорил он. — Вон, например, Баркер. Дерется как зверь. Голыми руками может порвать пасть галастапийскому тигру. А это зверюга не из мелких. А Длинный Щуп…

— Какой щуп? — не понял Исаак.

— Вообще-то его Сасей зовут, — стушевался Курт. — Но у него… в общем, бабы на нем верещат, как резаные…

Курт смутился окончательно, не зная, как говорить о таких вещах со священником, и умолк. Рыжий следователь благосклонно кивнул. Понимаю, мол.

— Так и что может этот Саса? Помимо того, что у него длинный… щуп.

— Стреляет, как бог, — охотно подхватил Курт. — Однажды на стрельбище он решил посоревноваться с машинами. Представляете, две мишени. В одну стреляет машина, которая не ошибается и рука не дрожит, в другую человек.

В глазах командира добровольного отряда снова появился нездоровый азартный блеск.

— Так я вам скажу, брат Исаак, на стрельбище он стреляет не менее четко и эффективно, чем в койке. — Он сбился и снова потупился. — Простите. Но машину он тогда обскакал. Вон он, смотрите. Человек, который стреляет точнее компьютера.

Снова побежали. А потом еще переходили с бега на шаг и обратно. Курт трепался не хуже спута. За то время, что добирались до шахты, рыжий священник успел выслушать по истории чуть ли не о каждом члене группы и успокоился: если хотя бы половина того, что говорил командир, правда, поймать Призрака не составит труда. Его даже и ловить не понадобится. Он сам должен будет повеситься у входа в шахту, едва увидев отряд таких профессионалов.

Как ни сложно это было, а офицер все же принял решение. И вразумления брата Исаака сыграли в этом не последнюю роль. Первым делом полицейский решил подстраховаться. К пленным он не пошел, но велел разделить их между собой и каждого доставить отдельной машиной в отдельную тюремную камеру. При этом отметил, что камеры должны находиться на разных этажах, в различных отсеках. То есть развести техномагов так, чтобы они никогда ни случайно, ни нарочно не смогли увидеть друг друга. Разве только во сне.

Допрашивать техномагов тоже должны были разные люди. С тем, с которым утром говорил Исаак, офицер решил работать самостоятельно.

Теперь техномаг сидел через стол от него и смотрел в лицо полицейского со смесью опаски и самоуверенности. Если б офицер видел себя со стороны, то, вероятно, улыбнулся бы, потому как на его лице было точно такое же выражение. Оба молчали, и молчание это затягивалось.

— Имя, — решился наконец офицер службы безопасности Паладоса.

— На каком основании вы меня допрашиваете?

— Вы арестованы.

— На каком основании? — упрямо повторил техномаг.

— На основании законов внутренней конституции Паладоса, принятой шестнадцатого апреля шестьсот сорокового года от основания колонии, — парировал офицер. — А именно параграфы десять и четырнадцать, статьи…

Техномаг сморщился, словно ему в рот затолкали разом пару лимонов. Пока слушал про статьи и параграфы, кривился. Наконец не выдержал и перебил:

— Я все равно не знаю ваших статей. Скажите толком, в чем меня обвиняют.

— Вы столько времени прожили на нашей планете и не удосужились ознакомиться с нашими законами, — насупился офицер. — Хорошо. Я скажу простыми словами. Вы обвиняетесь в причастности к воровству улик и, как следствие, к разрушению крупной архитектурной постройки, нарушению архитектурного ансамбля планеты и террористическому акту, повлекшему за собой эти разрушения. Кроме того, в результате этого акта погибло огромное количество гуманоидных существ.

— В этом вы тоже меня обвиняете?

— Нет, — покачал головой офицер, — не в этом. Я не говорю, что вы убили их лично. Но понятия «преступная халатность» никто не отменял. Здание «Сюи Де Манн Клан» разрушено благодаря вашей деятельности и вашей некомпетентности. Здание разрушено искусственным путем, то есть повреждения не связаны с сейсмической активностью планеты, равно как и с какими бы то ни было природными катаклизмами. Также вы обвиняетесь в сокрытии важной информации и несодействии Церкви Света. Но это уже не по внутренней конституции, а по межпланетным конвенциям. Их вы знаете.

Техномаг зло сощурился. На полицейского посмотрел, словно сквозь амбразуру. Офицер едва сдержался, чтобы не отвести взгляд.

— Межпланетные конвенции и законы не в вашей компетенции. Вы не имеете права судить меня по этим законам. Вы обязаны выдать меня галактическому суду.

— Верно, — кивнул офицер. — Но не раньше, чем вы предстанете перед судом Паладоса по поводу нарушения внутренних законов.

— Значит, Церкви продался, — зло выдавил техномаг. — Еще вчера мне правитель вашей планетки готов был ноги целовать, а теперь меня допрашивает какой-то…

— Придержите язык, — сердито одернул офицер. — И говорите по существу.

— По существу? В чем вы нас обвиняете? Мы построили это здание. Сами построили. Мы дали вам рабочие места, платили деньги, начали вытаскивать планету из той клоаки, в которой она находилась. Мы дали сотням тысяч ваших граждан надежду на лучшее будущее, а теперь вы же нас в чем-то обвиняете.

Полицейский поднялся из-за стола и угрожающе навис над техномагом.

— Разрушен огромный комплекс. Погибло огромное количество людей. Не только техномагов, но и тех, кто на них работал. В один момент все эти сотни тысяч людей потеряли все. И деньги, и рабочие места. Но и это не главное. Важно то, что на Паладосе поселился Призрак, поселился при вашем попустительстве или даже участии. В этом еще предстоит разобраться следствию.

Офицер до скрежета стиснул зубы, сел на место. Стул жалобно скрипнул под навалившимся весом. На техномага представитель закона смотрел с холодной яростью. Не этому чужому на планете человеку и не в таких выражениях упрекать в чем-то его, паладонийского полицейского.

— Имя, фамилия. Год и место рождения.

— Васис Владимреску, — сдался техномаг. — Я требую, чтобы мое дело передали в галактический суд.

Никакого повесившегося Призрака у шахты, разумеется, не обнаружилось, несмотря на всю доблесть волонтеров. Вход в заброшенную шахту выглядел вполне презентабельно, однако содержание внешнему виду не соответствовало. Мелкие узкие коридорчики, огромная зала, в которую еще доходил какой-то свет. Дальше лишь темные коридоры с полуразваленными стенами разбегались в разные стороны.

Конечно, от нехватки света спасали неоновые лампы, но проблема была не только и не столько в темноте. Потолки местами провисали так, что Исаак вовсе не удивился бы, если б все это безобразие рухнуло на макушку. Более того, он себя к этому понемногу готовил.

Курт байки больше не травил. Волонтеры тоже притихли. Судя по лицам, добровольцам и их предводителю было малость не по себе.