Историки и Фэнтазерка (СИ)

Как только клык оказался на свободе, руки самопроизвольно расслабились и-и-и… Это было моей стратегической ошибкой. Отлетев к другому концу читательского зала и, впечатавшись в стену, увидела гору. Зеленоватую, покрытую местами плотной чешуей гору раздувшихся мышц. Ё-ё-ё, что-то сейчас будет. И явно малоприятное для меня.

Зато теперь я точно знала расу второго из его  родителей. Ага, тех самых, данавских, воинственных кровей. Причем как минимум половина. И это прискорбно, потому что никак не сравнится с моей одной четвертью с половиной (у мамы в роду тоже когда-то данавы отметились). Ну что, здравствуй почти что соплеменник!

Что такое безобразная драка, вы в курсе? Нет? Радуйтесь. Потому что я познала эту истину в полной мере.

Нет, меня не избивали до синевы, хотя, положа руку на сердце, вполне могли бы – и комплекция, и умение это позволяли. То, что мой противник умелый боец я поняла сразу… по тому, как он соизмерял собственную силу. Я тоже кое-что умела, потому могла оценить такую подготовку в полной мере.

Есть такая особенность в воспитании данавов – обучать своих потомков национальному боевому искусству и не важно, сколько в том потомке крови зеленокожих предков – мы все их дети. У нас в семье этим, к примеру, занималась моя Пра. Хорошо так занималась – я до сих пор помню все синяки и ссадины.

В общем, подрались мы… знатно.  Со вкусом так, со временем драчливое начало переросло в полноценный спарринг… ну-у-у, со скидкой на мои возможности. Я, так просто, будто заново на свет родилась.

 Сидя на полу под одним из библиотечных матовых шкафов с кристаллами рядом с еще недавним противником. Хорошо, что ничего не порушили. Правда, при сверхпрочном татамисе – материале, из которого в наше время изготавливают практически всю мебель, это сложно сделать, но всегда найдется место исключению.

Оба мы дышали тяжело с каким-то даже облегчением – все же здорово иногда вот так сбросить напряжение. Этим, кстати все данавы страдают. Напряжением, я имею ввиду.

- Тохес, - протянутая лапища была уже опять нормального белого с прозеленью цвета, - Тохес Донател-ас.

- Принна Доли, - протянутая рука оказалась на удивление горячей и сухой – у обычных трейдников кожа всегда была прохладной, не выше тридцати пяти градусов, а тут… Просто даже теряюсь в догадках, как его родители смогли создать собственную семью – настолько противоположных по темпераменту представителей рас еще стоит поискать.

- Ничего дерешься, - новый знакомец оттер алую кровь с нижней рассечённой губы, - кто учил?

Я, не слушая его, зачарованным взглядом смотрела, как на припухшей губе набухла новая кровяная капелька. У меня самой даже губы зачесались от желания снять ее оттуда, слизнуть языком и…

Глаза все же смогли оторваться от этого наваждения и опуститься вниз.

- А? – надо срочно себя чем-то отвлечь и не думать о… его губах, - А-а-а, с прапрапрабабкой занималась.

В ответ так ничего и не услышала. Не смотреть! Я сказала, не смотреть! Тьфу ты, блин таврический!

Взгляд на секунду метнулся к мужскому лицу и застыл. Вот прямо напротив его глаз и завис, отказываясь смотреть на что-то еще. Глаза – золотистые омуты с расширенным, пульсирующим зрачком – завораживали, заставляя покориться, признать главенство, открыться.

Я не заметила, как мы оказались настолько близко друг к другу, потому что в следующую секунду я смогла осуществить то, что желалось. Да-да, та самая капелька густой, алой, горячей крови оказалась у меня на конике языка. И я упивалась этим вкусом. Терпкий с ноткой горьковатой соли… Никогда не могла бы себя назвать кровопийцей (в прямом смысле слова).  Да меня вообще воротило от одного виде этой красной животворящей жидкости, но тут… У меня просто крышу сорвало. И, похоже, не у меня одной.

Неожиданно накрывшая нас страсть оказалась подобна снежной лавине, сносящая все на своем пути, не оставляющая возможность остановиться, поглощающая без остатка.

Поцелуи, касания, ласки… Движения стремительные, сильные, лишающие свободы…

 Я, не знавшая никогда мужчины.

Я, не предполагавшая о такой силе страсти…

Я, не желавшая уступать хоть в чем-то…

И в этом страстном поединке, как в недавнем бою старалась быть на равных, так же изучая, отдавая и отнимая.

Впитывая в себя…

В себя я пришла на той самой кровати в маленькой комнате-коморке для сотрудников. В развороченной постели и… совершенно одна.

Осознание, что мой первый раз закончился так банально… безобразно - убивало. Натянув на себя отброшенное покрывало, свернулась клубочком.

Ничего… я выдержу… Вот сейчас только немного поплачу тихо и… буду снова держаться.

 В душе разливался холод.

***

Три дня… тянулись медленно, вытягивая из меня все жилы. Ни похвала за все же законченный доклад по «Королеве», ни новые познания по любимой истории не вызывали в душе былого восторга.

Она, душа, была пуста.

Наверное, так и надо. Завести ничего не значащую интрижку, сбросить напряжение после адреналинового всплеска и… идти дальше, не оглядываясь, но… Но, он мне действительно понравился и даже больше…

- Принна, тебя к проректору, - просунувшаяся голова секретарши главы академии уже вновь исчезла за дверью библиотеки. Да, я снова пришла сюда после учебы, как будто и не было ничего здесь до этого дня. Отчего было еще хуже.

Ну и? Куда мне идти?  У нас же их два, проректоров, я имею в виду. С ночного и дневного отделения. Секретарша одна, а проректора два, да. Ну, а что с ней сделается, биодроид-администратор  четвертого уровня не требует сна – достаточно своевременной подзарядки энергией.

Очень удобно, между прочим. Она же, как всевидящее око – искусственный интеллект, управляющий всеми автоматизированными функциями академии, подключен к программному обеспечению нашей Линочки напрямую. Так что она все обо всех и всегда знает.

А еще она милая и с ней всегда можно поговорить на интересные темы. Я это точно знаю. Проректор ночного отделения академии часто заказывает в библиотеке ряд довольно специфических книг, которые мне лично приходится таскать к нему в приемную, чтобы сдать под личную подпись его самого.

Вот и приходилось в ожидании аудиенции, так сказать, ждать в приемной и общаться с Линочкой. Я в последнее время все чаще забывала о том, что она биодроид – настолько душевно я могла общаться разве что только с Пра.

Так, ладно, что-то я отвлеклась.

Будем мыслить логически. Сейчас ночь, а значит, в академии сейчас царь и бог у нас только один – Териус Донател, проректор ночного отделения по профессии и почти чистокровный трейдник по национальности (и у него где-то там данавы по родословной погуляли). А что это означает? А означает это, что  неприличных предложений от  начальства мне можно не ждать – трейдники очень щепетильны в вопросах чувств и настойчивы в вопросах женитьбы. Виделись мы с проректором уже не раз и если бы у него были бы ко мне какие-то чувства, то быть бы мне глубокой замужней дамой уже. Они хоть и кажущиеся хладнокровными, но определенные пунктики в мышлении все же присутствуют. Я теперь это точно знаю - последние три дня прошли не только в традиционной учебе, но и еще в маниакально поглощаемой информации о трейднках – ночные дежурства в библиотеке и полный допуск позволяли.

Вытащила из сумочки маленький отражающий кругляшок неозеркальца - посмотреть на себя -  все вполне прилично и даже синяки под глазами смотрятся в соответствии с моим образом серой мыши. Вернув все на место и активировав контур охраны на уже закрытые двери, потёпала «на ковер».

Шла я нога за ногу, не спеша и раздумывая  о причине столь необычного явления. Традиционно у нас внепланово пред глазами начальства предстают только в одном случае – получить нагоняя, а то и вообще услышать о собственном увольнении.

Неужели он как-то узнал о произошедшем и меня теперь выпрут из академии. Причем, я имею в виду не только работу. За такое количество нарушений, которые я допустила в ту ночь, можно было смело получить волчий билет и прямую дорогу в операторы очистительных приборов, как говорили раньше: «в дворники». Я даже не могла определить, что более пагубное было сотворено – драка или… мм… наше близкое общение с парнем, о котором я знаю только имя.