Земля – Паладос

От этих бесконечных «направо — налево» священник-следователь потерялся окончательно. Если бы ему и захотелось выйти отсюда самостоятельно, он не смог бы совершить такой подвиг при всем желании. Петляние коридоров, лестничных пролетов и расположение лифтов не поддавались никакой логике. С уверенностью он мог сказать лишь одно: они прошли по глухим коридорам километра два, раза в два больше проехали по горизонтальным и вертикальным транспортерам и поднялись довольно высоко на нескольких лифтах.

— Пришли, — напомнил о своем существовании конвоир-похититель.

Исаак замер перед массивной дверью. Секундой позже она распахнулась. Получив тычок в спину, священник сделал шаг вперед и уже хотел окрыситься на конвоира за грубость, но за спиной никого не было, и дверь закрылась, оставив его наедине с хозяином кабинета.

Кабинет оказался немыслимо просторным и светлым. Единственной темной деталью был хозяин — мужчина в черном строгом костюме, стоявший ко входу спиной возле распахнутого настежь окна.

— Здравствуйте, господин Браун, — поприветствовал незнакомец, не оборачиваясь.

— И вам здравствуйте, господин в костюме, извините, не знаю вашего имени, — отозвался Исаак.

Человек повернулся к священнику. Лицо, да и сам внешний вид его были столь же невыразительны, как и у его подчиненного. Глазу совершенно не за что зацепиться, ни одной интересной детали. Но то, что этот, в отличие от первого, большой начальник, видно было сразу. От него не веяло, а просто-таки разило уверенностью и скрытой мощью.

— А почему столько яду в голосе, господин Браун? Или вам не нравится обращение? Брат Исаак лучше? Тогда я буду называть вас согласно сану.

— Называйте как угодно, — огрызнулся рыжий, — мне это абсолютно безразлично. Меня не устраивают ваши методы. То, как я здесь оказался…

— В этом, уж извините, дорогой господин Браун, вы виноваты сами, — развел руками хозяин кабинета и уселся за стол. — Вас же предупреждали. Почему вы не стали делать того, о чем вас просили вежливо?

— Как это — не стал? Между прочим, после разговора с вашим коллегой я сразу направился в гостиницу…

— Интересно, почему же тогда вы оказались в головном здании администрации?

— Были причины…

— Нет причин, — резко обрубил человек.

— А я вот насчитал целых три.

— Неужели? — ухмыльнулся незнакомец.

— Да, три новеньких, отполированных икс-бота из личной охраны правителя.

Исаак поглядел на хозяина кабинета, тот промолчал. Поняв, что по какой-то причине эта информация укрылась от человека в костюме, священник продолжил увереннее:

— Странно, что вы этого не знаете, ну ничего, я поясню. Три икс-бота…

— Хватит, — оборвал хозяин кабинета.

Исаак замолк, теряя запал.

— Вон там, — палец человека в костюме указал в дальний конец необъятного кабинета, — переговорное устройство. Земля на связи. Вас уже ждут.

Исаак неуверенно потопал в указанном направлении и наткнулся на вполне современное оборудование. Экран мерцал изображением до боли знакомого лица.

— Брат Джон… — удивился Исаак. — Что происходит?

— Ничего страшного. — Знакомый баритон трудно было не узнать. — Исаак, люди, с которыми ты сейчас общаешься, в курсе нашего дела. Они помогают нам в расследовании и… я бы хотел, чтобы ты понял, — Джон сделал ударение на последнем слове, — эти люди опытнее тебя, их поддержка в сложившейся ситуации нам крайне необходима. Постарайся с ними договориться. И без крайней надобности не делай того, что они просят не делать. Ты понял меня?

— Кажется, — хмуро буркнул Исаак. Продолжать разговор не хотелось.

— Тогда до связи, — благосклонно отозвался Джон и отключился.

Экран погас. Рыжий следователь еще какое-то время таращился в потемневшее окошко, наконец повернулся к человеку в костюме.

— Я вас понял.

— Вот и славно, — отозвался тот. — Вопросы?

— Где мой спут?

— Он ждет вас в вашем номере. Вместе с ним обещанные материалы и финансовая поддержка.

— Спасибо, — промычал Исаак.

— Всегда пожалуйста. Вы свободны, господин Браун. От двери налево по коридору. Там вас встретят, проводят и доставят в гостиницу. Всего доброго.

— И вам того же, — безо всякой искренности отозвался Исаак. В данном случае он намеревался оставить последнее слово за собой. Кажется, получилось. Хотя толку от этого не было никакого.

Спут действительно ждал в отеле. Долго приставал, желая объяснений, но таковых не получил. Вместо истории своего странного похищения Исаак предложил Антрациту выпить, на что получил такой же жесткий отказ. В результате рыжий священник напился в гордом одиночестве.

Пить в одиночку было не с руки, но тратить время на поиски собутыльников хотелось и того меньше.

Вначале все шло неплохо. Окутанный хмелем священник-следователь даже возрадовался перспективе ничегонеделания, с удовольствием спихнув, да еще по приказу самой Церкви, всю работу на техномагов. Пусть эти пни стараются, а он, следователь Церкви, приятно проведет время своей ссылки на Паладосе. Вот если бы еще и от спута отделаться — жизнь была бы даже очень и очень ничего.

Но чем больше рюмок пролетало внутрь, тем мрачнее становился Исаак, и вскоре в глубине души затаилось расстройство. И виной здесь были не интересы Церкви, а чувство обиды, которое возникло в тот самый момент, когда его же собратья заранее определили Исаака как неудачника. Почему его не могли просто подкупить — ведь он даже не сопротивлялся. К чему был этот звонок на Землю? Зачем нужно унижать его, священника-следователя, да еще в присутствии посторонних? Все же неприятно, когда его, неподкупного, добродетельного, жаждущего вести расследование на благо Церкви Света, продали без его же ведома. Причем продала та самая Церковь, которая была для него папой и мамой в одном лице.

Додумав до этого места, рыжий священник вылил остатки алкоголя в стакан и с сожалением отбросил бутылку.

— Пить вредно, — подал голос Спут.

Кажется, он говорил что-то и до того, но Исаак не слушал.

— Серьезно? — отозвался рыжий. — И в чем же вред?

— Алкоголь пагубно влияет практически на все органы. Печень, почки, сердце, сосуды, мозг. Разрушает…

Что-то он, наверное, в самом деле разрушает, только отчего-то все великие алкоголем не брезговали. Исаак залпом влил в себя содержимое стакана и полез в бар в поисках нового сосуда с зеленым змием внутри.

— Разумеется, в малых количествах алкоголь содержится в организме и вырабатывается им, но тем опаснее привыкание к употреблению его в неограниченных количествах. Получая вещество в избытке, организм перестает вырабатывать его самостоятельно, но вещество по-прежнему необходимо, и если прекратить снабжать…

— Откуда ты все это знаешь? — перебил Исаак. — Еще сутки назад ты был в полном неведении по этому вопросу. А теперь треплешься уже полчаса без умолку.

— У меня было время и доступ к информации. — Антрацит передернул плечами. Жест вышел забавным. Словно спута легонько тряхнуло током.

Священник-следователь понимающе кивнул и остановил выбор на бутылке с надписью «Черный Паладос». Из чего гонят местное пойло, он даже в таком состоянии боялся представить, но градус вполне устраивал.

— Вся твоя информация, — осторожно пригубив прямо из горлышка, сообщил Исаак, — полная туфта. Я слышал про одного человека. Он курил. Лет с четырнадцати и до ста с лишним. Потом бросил курить, написал книжку про то, как это делают, и через полгода склеил ласты.

— Что? — не понял инопланетянин.

— Помер, вот что. Кто знает, сколько б еще прожил, если б курил. А бросил и ага! Так что… — Исаак поднял бутылку в приветственном жесте. — Твое здоровье.

— Тебе будет плохо с утра, — прибег к последнему аргументу Антрацит, глядя, как «Черный Паладос» перетекает из бутылки в глотку священника.

Исаак поперхнулся, закашлялся. На спута посмотрел покрасневшими нетрезвыми глазами:

— А сейчас мне, по-твоему, хорошо? Когда плохо физически, забываешь про то, что тебе плохо морально. И это благо. Но ты, душа инопланетная, этого не поймешь. Так что трынди дальше свою заумь. Только не про вред, лучше что-нибудь хорошее расскажи. Вот, например, ты про меня и про Землю все знаешь, а я про вашу планету — ничего. Как, по-твоему, это нормально? Нет… если уж мы партнеры, тогда я тоже должен знать…