Чума из космоса

Все силились представить себе масштабы этих мероприятий. Свыше восьми тысяч квадратных миль должны обезлюдеть? Нью-Йорк, Ньюарк, Филадельфия, покинутые своими жителями, превратятся в города-призраки? В них умрет даже последняя инфузория?..

Чейбл продолжал:

– Это нужно сделать незамедлительно, потому что мир напуган… Как только очаг инфекции будет локализован и в качестве ее носителей мы будем иметь дело лишь с животными – операция «Избавление» продолжится. – Голос Чейбла звучал теперь предельно тихо. – Я хочу, чтобы вы поняли: мы вынуждены пойти на это… Мир, как я уже сказал, напуган – и до того напуган, что всерьез подумывает о водородной бомбардировке Красной зоны…

Он умолк, не в силах больше говорить и видеть, в какой ужас приводят слушателей его слова.

– Доктор Чейбл! – решительно сказал Сэм, слегка удивившись своей решительности. – Операция «Избавление» – вполне, на мой взгляд, логичное решение проблемы, поставившей медицину в тупик. Некоторым, правда, кажется более разумным сбросить на нас водородную бомбу, что мне, потенциальному угольку, не слишком по душе, как, кстати, и угрозы сбросить ее вот-вот. Но не о том речь… По-моему, мы еще не окончательно убедились в бессилии медицины! Еще не выполнена одна часть исследований – возможно, наиболее важная!

Он остановился, чтобы перевести дыхание, и только сейчас заметил, что его слушают более чем внимательно, но с каким-то мучительным напряжением. Вопрос перестал быть чисто медицинским. Он перерос в проблему выживания.

– О каких исследованиях идет речь? – спросил Хатьяр.

– Проникнув внутрь «Перикла», мы могли бы обнаружить там сведения об этой болезни – записи, например. Ведь неспроста же Ренд пытался объяснить нам что-то о корабле… Кроме того, если уж вопрос о бомбардировке почти решен – кого может волновать тот факт, что мы откроем эту бутылку…

Громко застучал молоток.

– Доктор Бертолли! Никаких проникновений! На конечном этапе операции «Избавление» – после эвакуации и радиоактивной обработки территории – «Перикл» будет уничтожен тактическими ракетами! Мы должны быть уверены, что ни болезнь Ренда, ни какая-то другая космическая хворь землянам больше не грозит! Так что – извините… Решение принято и обжалованию не подлежит. Никто даже слушать вас не станет! Если бы, конечно, был найден способ лечения болезни Ренда… Но в этом случае и вся операция была бы отменена!..

Раздалось несколько негодующих возгласов, а темпераментный Хатьяр даже разразился тирадой – но все это было впустую, для очистки совести, для протокола. Все понимали, что решение принято на самом высоком уровне.

Чейбл внимательно слушал, кивал, отвечал на вопросы и при первой же возможности закрыл совещание…

Нита с Сэмом отправились в лабораторию. Когда они проходили мимо стеклянных дверей одной из переполненных палат, Нита опустила глаза.

– Я боюсь, Сэм… Все кажется каким-то безысходным… Эти разговоры – о бомбах, о радиоактивности… Значит, с исследованиями покончено? И эти больные, а также все, кто заразится позже, – обречены на смерть?

– Они уже мертвы. Мы же отныне – не врачи, а кладбищенские сторожа… Однако поставим себя на место большей части человечества. Она, эта часть, собирается принести нас в жертву и спастись. Уничтожить небольшое количество себе подобных – ради благородной цели… Возможно, это отличная идея, от которой я не в восторге только по эгоистическим мотивам… Но! Я против нелепого запрета на посещение «Перикла»! Запрета, исходящего от насмерть перепуганных людей, потерявших способность логически мыслить! Внутри корабля может находиться ответ на наши вопросы – спасительный для многих!

– Дорогой, но что мы можем сделать? Чейбл все популярно объяснил. Корабль закрыт – как для всех, так и для нас. Все ответы предписано искать в любом другом месте.

Убедившись, что их никто не видит, Нита мягко пожала руку Сэма – и не заметила, как расширились вдруг его глаза.

– Тебе на дежурство? – спросила она, открывая дверь.

– Через час, – ответил Сэм и прошел в комнату, где хранились инструменты.

– Все. Хватит терзаться – займемся делом… Что это?! – Она увидела в его руке регистрирующее устройство.

– Скорее всего, моя очередная глупость… Наверное, я замерз, оттого что не выспался, но твоя рука показалась мне слишком теплой. – Он коснулся прибором ее запястья, и стрелка метнулась к отметке 38,8.

– Ты могла просто подхватить грипп, – было сказано не слишком бодрым тоном…

Люди еще не научились излечивать болезнь Ренда, но диагностика ее была уже на неплохом уровне.

Через пять минут стало ясно, что у космической чумы есть новая жертва.

Глава 10

Заболевший врач – просто еще один пациент. И нет у него никаких привилегий. Единственное, что Сэм смог сделать, – это проследить за тем, чтобы Ниту поместили в двухместную палату с только что освободившейся койкой. Спрашивать, что случилось с тем, кто занимал это место раньше, было излишне.

Сэм ввел ей все необходимые лекарства, в том числе и сильнодействующее снотворное. Когда он уходил, Нита уже спала.

Дверь за спиной бесшумно закрылась… Он думал о том, что ставший ему таким близким человек – обречен, мертв, как если бы его сразила пуля… Болезнь Ренда неизлечима! Что тут можно сделать! Впрочем…

Он подбежал к телефону и, связавшись с регистратурой, попросил соединить его с профессором Чейблом, если тот еще не уехал.

Экран был темным, и только из центра его, как по воде, шли круги. Сэм задумчиво смотрел из-за плеча дежурной сестры на другие экраны. Больные спали в своих палатах – и видны были отсюда, благодаря инфракрасным хитростям, даже в темноте…

Ответа на вызов все не было. Дотянувшись рукой до экрана крупного плана, Сэм набрал номер палаты Ниты и увидел обрамленное множеством цифр ее усталое лицо…

«Доктор Бертолли? Соединяю с профессором Чейблом!»

Сэм круто повернулся к телефону.

– Профессор, мне нужно срочно с вами встретиться…

– Я уезжаю.

– Это не займет много времени, уверяю вас! Минуту – не более.

Чейбл вглядывался в Сэма с крошечного экрана, словно пытаясь проникнуть в его мысли.

– Ну хорошо, если вы уж так настаиваете… Жду в 3911-й. И поторопитесь, пожалуйста…

Спускаясь вниз, Сэм вспомнил, что 3911-я – это кабинет Мак-Кея, а значит, там будет и Эдди Перкинс… Придется потерпеть, дело стоит того…

Секретарша пропустила его немедленно, и Сэм увидел Чейбла, занятого наполнением своего портфеля бумагами. У окна, глубоко затягиваясь сигаретой, стоял Перкинс.

– Что вы хотите? – спросил Чейбл сухо и без всяких вступлений.

– Подняться на борт «Перикла». Корабль необходимо осмотреть.

– Исключено. И вы знаете это. Имеется решение…

– К черту решение! В конце концов, это – наша проблема, и мы не обязаны подчиняться решениям, принятым где-то в Стокгольме! Я войду туда один. Ведь однажды мне уже приходилось подниматься в шлюз, и ничего не произошло! Итак. Я забираюсь внутрь шлюза и ничего не трогаю до тех пор, пока плита, которую вы там установили, вновь герметично не закроет вход. С внешним миром у меня будет только телефонная связь! Вы понимаете? Абсолютно никакого риска! Сообщив обо всем увиденном, я останусь внутри и буду сидеть там столько, сколько понадобится!

– Вознамерились в одиночку решить все мировые проблемы? – язвительно поинтересовался Перкинс.

– Все это – пустые разговоры… – досадливо морщась, сказал Чейбл. – Решение принято, уразумейте же вы!

– Мы не обязаны считаться с ним!

– Только без истерики, – ласково улыбнулся Перкинс. – Вот видите, профессор, я ж говорю: на этого человека нельзя положиться…

– Ах вот как? – зло выдохнул Сэм. – Нельзя положиться, значит? И что самое смешное – это говорит мне Эдди? Тот самый Эдди, который, умирая от важности, силился предстать перед нами достойным заместителем Мак-Кея? Рекомендую, кстати, срочно сложить с себя эти полномочия… А рассказал ли ты, Эдди, профессору Чейблу о том, что Нита Мендель уже представляла тебе свой отчет, но ты решил придержать его? Или…