Врач космического корабля

– Это невозможно, если только она не новая.

– Не исключено. Как Приц заразился перед посадкой на корабль, представляет теперь чисто академический интерес. Так как помощи извне не будет, мы должны оказать ее прямо на месте. В первую очередь, следует приостановить распространение инфекции. Мы объявим лазарет на карантине, затем сделаем кое-какие приготовления, чтобы предотвратить эпидемию. Мы должны установить, с кем контактировали пациенты, а затем посмотреть, нельзя ли изолировать и этих людей.

– Это очень трудно сделать на судне такого размера, как наше.

– Видимо, да, а может, и вообще невозможно. Но, по крайней мере, мы должны попытаться. Я пойду в рубку и вернусь, как только смогу.

Перед выходом он позвонил, а когда вошел, все новоиспеченные офицеры его уже ждали. У радиостанции – Спаркс, Трублевский из машинного отделения, каптенармус и Курикка. Старшину, видимо, вызов застал во время бритья, так как одна его щека была гладкой, а вторая покрыта жесткой щетиной.

– Вольно, садитесь, – скомандовал Дон и задумался, как же с ними говорить. Единственной возможностью была откровенность. Закаленные космонавты, они не боялись смотреть правде в лицо.

– Я вызвал вас потому, что все вы добровольцы. В лазарете лежит несколько человек с высокой температурой, и их состояние непрерывно ухудшается. А первый пациент уже умер. Я могу с полной ответственностью заявить, что никто пока не знает, что это за болезнь. Я собираюсь объявить лазарет и капитанскую рубку на карантине. Я должен разобраться, что же это за болезнь, и потому должен подвергнуть карантину в лазарете и себя, причем одного. Однако я все еще командую этим судном. Я действительно не знаю, насколько велик риск заразиться, но боюсь, что вынужден попросить вас заступить на вахту в рубке, пока я буду в лазарете.

– Это все, что можно сделать, капитан, – сказал Курикка, – другого выхода действительно нет. Как устанавливается карантин?

– Я хочу изолировать лазарет. Там имеются водопроводные краны, и если туда доставить несколько ящиков с пищевыми концентратами, то его можно полностью изолировать. Затем я хочу, чтобы всех пассажиров собрали в дальнем от лазарета отсеке. Я знаю, это вызовет очередной приступ недовольства, но, тем не менее, сделать это необходимо. И, наконец, я хочу создать еще одну карантинную зону для тех, кто находился в контакте с заболевшими. Соседи по каюте, жены, друзья. Мы не знаем, как распространяется эта болезнь, но если мы проделаем это достаточно быстро, то, возможно, успеем приостановить ее распространение. Каптенармус, список пассажиров у вас с собой?

Дженнет кивнул и раскрыл папку.

– Хорошо, тогда все за работу. Мне нужны два списка названных лиц, и как можно скорее.

Взаимосвязь подметил главстаршина Курикка, когда-то помогавший строить «Иоганна Кеплера»; когда начали вслух называть номера кают, он внезапно оторвал взгляд от пульта. Он нахмурился и по мере того как назывались все новые каюты все больше мрачнел. Никем не замеченный, он подошел к шкафу со схемами и принялся там рыться. Отыскав большой план корабля, он разложил чертеж на столе и начал внимательно его просматривать. Проверив свое предположение, он немедленно сделал его достоянием гласности:

– Капитан, будьте добры взглянуть сюда.

Дон подошел и уставился на план одного из поперечных сечений корабля.

– При чем здесь он? – спросил Дон.

Старшина постучал по плану толстым пальцем, затем воспользовался огрызком карандаша.

– Вот отсеки, которые пробил метеорит. Те, которые сообщались с космосом, а потом были снова заполнены воздухом, – он обвел кружком каждый.

– Дженнет, – попросил он, – зачитайте-ка мне имена тех, кто сейчас в лазарете?

Как только называли номер отсека, Курикка показывал его на плане. Дон смотрел на все это с растущим недоверием. Только когда список кончился, он поднял глаза на старшину.

– Вы имеете в виду...

– Я не строю никаких предположений, сэр, – хмуро ответил Курикка, – просто указываю на очевидные факты.

– На какие факты? Все лежащие сейчас в лазарете пациенты жили в каютах, которые были так или иначе повреждены метеоритом. Во время столкновения с метеоритом им посчастливилось находиться в других отсеках корабля. Но что это может означать? Это наверняка совпадение.

– Я не очень-то верю в совпадения, капитан. Особенно, когда их столько. Одно, может быть, два. Но все...

Дон рассмеялся.

– Это наверняка совпадение. Иначе можно прийти к выводу, что существует какая-то связь между этой болезнью и метеоритом.

– Вы сами пришли к этой мысли, сэр. Я только указал на факты.

– Здесь наверняка не может быть никакой связи. – Дон расхаживал взад и вперед по рубке. Остальные молча наблюдали за ним.

– Из этих отсеков улетучился весь воздух. Температура упала. Затем их залатали, вновь наполнили воздухом. Никто не возвращался туда, пока температура и все остальное не пришло в норму. Переохлаждения или чего-то другого не могло быть. – Он внезапно замер, широко раскрыв глаза. – Нет, об этом не стоит и думать... Старшина, каково было наше положение в пространстве в момент столкновения?

– Приблизительно здесь, сэр, – ответил Курикка, достав другую карту и ткнув в нее пальцем. Дон взглянул и одобрительно кивнул.

– В плоскости эклиптики между Землей и Марсом, верно? – Курикка подтвердил. – Тогда еще один важный вопрос: что еще есть в пространстве между Землей и Марсом?

– Ничего.

– Не надо спешить с ответом. Как насчет астероидов?

Курикка улыбнулся и снова ткнул пальцем в ту же карту.

– Астероиды здесь, капитан, между Марсом и Юпитером.

– Насколько я помню уроки астрономии, нет ли астероидов вроде Аполлона или Эроса, чьи орбиты пересекают не только орбиту Марса, но и орбиту Земли?

Улыбка исчезла с лица Курикки.

– Вероятно, я забыл о них.

– А тогда – и это важный вопрос – если в этой части космоса имеются крупные астероиды, то, возможно, мы столкнулись с небольшим куском, одним из тех обломков, что образуют пояс астероидов.

– Вполне возможно, сэр, возможность, что так оно и было, очень велика. Но почему это так важно?

– Потому что наиболее распространенная теория происхождения астероидов утверждает, что они некогда были осколками планеты, существовавшей между Марсом и Юпитером. И кусок, столкнувшийся с нами, стало быть, осколок планеты.

Со всех сторон на Дона смотрели озадаченные глаза, но куда ведут эти предположения, первым понял Дженнет.

– Бог мой! – внезапно выдохнул он, и его лицо побелело. – Не хотите ли вы сказать, что эта болезнь, эта лихорадка, попала к нам с метеоритом? Что это болезнь с планеты, разрушенной миллионы лет назад?

– Именно это я и имел в виду. Мысль не так уж нелепа, как кажется. Вы должны понять, я проделал все мыслимые тесты, сделал анализы крови, кала, слюны, мочи. Этот корабль оборудован малым электронным микроскопом, и будь это какие-то микроорганизмы, я не мог не найти их. Но с помощью этого микроскопа нельзя увидеть вирусы. Я уверен, что инфекция, с которой мы боремся, – вирусная, но я понятия не имею, что это за вирус. Сейчас я сообщу вам некоторые факты о природе вирусов, вам, возможно, неизвестные. Это мельчайшие формы жизни, занимающие положение между живой и неживой материей. Многие ученые вообще не считают их живыми организмами. Их можно создать в лаборатории из обычных химикатов, и доказано, что искусственно созданные формы идентичны природным. Некоторые из них при высушивании становятся очень устойчивыми, и после многих лет пребывания в таком состоянии их можно вернуть к жизни. Мы знаем, что они могут храниться сотни лет – так, может быть, в нейтральных условиях они способны сохранять свою силу тысячи, а то и миллионы лет?

Неудивительно, что эту болезнь не смогли распознать. Хотя она, возможно, существует дольше, чем мы можем себе представить. Но для Земли она нова. Если мое предположение верно, а скорее всего так и есть, то мы стали жертвами чумы из другого мира. Болезнь, против которой мы не обладаем никаким иммунитетом, а наши медикаменты совершенно неэффективны.