Цикл Молокин 1-3 (ЛП)

- Но могут в этом и не увериться, - возразил Септембер.

Он оглядел стол. Мысль, которую он высказал, требовала ответа, но никто не знал, какого.

- Прошу прощения, благородные сэры, - наконец, отозвался Ээр-Меезах с другого конца стола. - Я обычно не участвую в обсуждении военных вопросов и предпочел бы и сейчас поостеречься от этого. Но у меня есть мысль. У нас могут быть в этом другие союзники.

- Не говори загадками, мудрый, - сказал Балавер. - Я слишком устал, чтобы играть, и плечо мое болит.

- Очень хорошо. Мы рискуем, и многим. Но кажется, наши жизни балансируют на лезвии ножа, как этот корабль на своих полозьях. Еще одно рискованное предприятие нам уже ничем не повредит…

Утром Этан угрюмо подумал о том, насколько быстро в этом мире ветер поднимал лежебок с постели. Никаких валяний в кровати. Сейчас он бы с радостью отдал год жизни за скромную удобную кровать.

Он повернулся и осторожно посмотрел на нос корабля. Моряки перешли на его заднюю часть. Каждый укрывался от ветра за чем-нибудь прочным в предрассветной прохладе.

Раздался сильный взрыв. Фонтан сырого мяса и плоти извергся в чистый воздух. Западный ветер подхватил его и понес к кораблю. Этан стоял и таращился через лед на вражеское окружение, которое едва видное в сумрачном свете, вскакивало на ноги, разбуженное грохотом взрыва. Что теперь задумали эти демоны?

По крайней мере, они получили удовольствие от того, что так грубо разбудили весь вражеский лагерь. Он хотел глубоко вдохнуть, но прервался посередине. Теперь, когда гигантская туша лежала открыто на воздухе, запах внутреннего гниения наполнил весь корабль, несмотря на неустанные усилия ветра разогнать его.

От дозорных раздался крик, и потом все побежали на корму.

Небольшая группа из четырех… нет, пяти дикарей, оторвалась от кольца и медленно скользила к неподвижному “Сландескри”, двигаясь одинокой колонной. Кажется, они были безоружны.

- Парламентеры, - лаконично объяснил Гуннар. - Я не думаю, что у нас есть что-то для обсуждения.

- Готов поклясться, что это не так, друг Гуннар, - сказал Септембер. - У нас есть очень многое, что сказать, и говорить это так долго, как только возможно. Мы должны выиграть время для ремонтной бригады, которая работу пока еще не закончила, а финальная атака может начаться каждую минуту и тогда… - он оставил предложение недосказанным.

Одному из кочевников помогли - не очень-то вежливо - перелезть через перила. Балавер и остальные сгрудились вокруг него.

В когда-то великолепном шлеме посланца с одной стороны была большая вмятина. Его кожаный наряд был порван и запачкан. Но он не выглядел ни усталым, ни разочарованным, как надеялся Этан. Он заговорил с Балавером без предисловия.

- Смерть хочет говорить с вашими предводителями. Я - Хальдур Говорун. Я и трое моих лейтенантов останемся у вас заложниками за тех, кого вы пошлете, - пока он говорил, остальные трое кочевников влезли на борт.

- Мы согласны с вашими условиями, - сказал Балавер после краткого совещания с Гуннаром. Сваксус, приготовь один ноан.

Оруженосец стал выполнять приказание. “Сландескри” несла с собой два небольших плота, или ноана, служащих спасательными шлюпками или разведочными судами, когда потребуется. Сейчас одно из них опускалось на лед, чтобы послужить средством передвижения для группы парламентеров. Трое членов экипажа “Сландескри” спустились вместе с плотом, чтобы установить парус и управление.

Гуннар, Этан, Сква и Сваксус сформировали группу обмена. Все взобрались на борт и подняли парус. Кочевник, оставшийся на льду, проводил их через проем в дикарском окружении. Низкий гул поднялся среди этого уродливого сборища, когда они продвигались мимо. Многие из кочевников были украшены повязками, прикрывающими их раны. Они были в убийственном настроении, и Этан, надеялся, что Гуннар знал, что делает, когда соглашался на этот обмен.

Они миновали отряды кочевников, бегущих к кольцу явно для того, чтобы подготовиться к финальному удару.

Септембер так и сказал об этом:

- Готовятся к атаке.

- А кто же в этом сомневался? - провозгласил Гуннар. - Я дважды удивлен этим предложением о переговорах. Неужели она считает нас глупцами, способными сдаться?

- Какая бы ни была причина, будь за нее благодарен, - отозвался Септембер. - Мы выиграем время.

- Послушайте, - вставил Этан, - вы уверены, что мы сможем вернуться на плот? Характер этой обаятельной леди меня не впечатляет. Способна она держать слово?

- Так же, как осклизлые гниющие отбросы, - прошипел рыцарь. - Тем не менее здесь не может быть сомнений. Все уважают посланников. Без такого договора сдача была бы очень затруднительной. Такие, как эти, предпочитают не драться, если можно почетно сдаться. Помнишь, я сказал, что они разжирели?

Этан посмотрел еще на одну группу подтянутых, хорошо вооруженных транов, скользящих позади.

- Я не вижу среди них особенно жирных.

- Их больше нет со времени разгрома, друг Этан. Если бы это случилось двести-триста лет назад, когда Орда была еще новостью в наших землях, я не думаю, что даже с вашими колдовскими арбалетами и устройствами, производящими гром, мы разгромили бы их.

@ни приблизились к стоящему на якорях флоту кочевников - или скорее жалким остаткам такового. Проводник провел их среди плотов к подлинному дворцу на полозьях.

Здесь холодящие кровь узоры, вырезанные на перилах, были обожжены огнем. Золотое обрамление на центральном сооружении было опалено и расплавлено.

Твердые, заждавшиеся руки помогли им подняться на палубу. Чтобы увидеть, сколько мяса еще на них оставалось, подумал Этан. Он попытался представить сборища, которые он посещал, когда компания была еще хуже, но интимность воспоминаний не взбодрила его. Трудно быть непринужденным, когда каждую минуту какой-нибудь непредсказуемый троглодит может попытаться сделать из тебя жаркое.

Они вошли в павильон и прошли через несколько комнат. Интерьер большой каюты все еще выглядел богатым. Наконец они дошли до комнаты, которая была больше, чем остальные. Несколько хорошо сложенных транских молодцов стояли вдоль стен, вооруженные здоровыми, обоюдоострыми мечами.

В дальнем конце комнаты стоял невероятный трон, сделанный из костей и черепов транов и инкрустированный драгоценными металлами и камнями. Существо, восседавшее на троне, даже для чужих человеческих глаз, привыкших к иным мерилам красоты, было в высшей степени омерзительным.

Вместо огромной, свирепой воительницы, которую сперва вообразил себе Этан, Саганак была сморщенной скрюченной старухой, уродливым мешком с костями и желчью, еще более отвратительной из-за попыток сделать себя более привлекательной с помощью краски.

Эта древняя карга со злобными глазами наклонилась вперед и уставилась на них, потирая пальцем нижнюю губу, похожую на бледного червя.

- Итак, вы стоите там, где и сказал Бешеный. - Они никак на это не отреагировали. - То, что вы даже явились на переговоры, говорит о том, что вы не так уж сильны, как я думала. Все лучше и лучше, все лучше и лучше.

- То, что мы явились для переговоров, - ровно ответил Гуннар, - означает, что мы надлежащим образом соблюдаем правила враждующих сторон… о чем вы никогда не заботились.

- На войне нет правил, - насмешливо возразила старуха. - У нее есть только победитель и побежденный. Другие законы тут неуместны. Но вы явились.

- Уже установлено, - нетерпеливо отозвался Гуннар, несмотря на тревожный взгляд Септембера. - Чего вы хотите? Вы оторвали меня от завтрака.

- Итак, у вас полно продовольствия. Превосходно. Дополнительные запасы всегда пригодятся.

- Если вы поймаете их до того, как их унесет ветер, вы можете последовать за нами и подбирать отбросы.

Она медленно наклонилась вперед, показывая сломанные желтые зубы.

- Когда я захвачу вас, вы не долго будете даже отбросами, - с усилием она откинулась назад и постаралась выдавить улыбку. Результат был ужасен. - Но оставим эти неприятные вещи. Вы понадобились мне не для того, чтобы я обсуждала с вами мои военные планы. Оставим это для следующего визита. Сейчас же я скажу вам другое слово, которое собираюсь сдержать. Нарушить ею - значило бы для меня оказаться бесчестной перед богами и Тем, Кто Темен. Не правда ли?