Цикл Молокин 1-3 (ЛП)

Этан снова поднял меч, но разить было уже некого. Хрипло визжащие наглецы, оставшиеся от избитой стаи, порывисто поднялись на ветру и умчались на запад.

Тяжело дыша, он подошел к тому месту, где Гуннар пытался перевязать руку тяжело раненого копьеносца.

- Ну, мы с ними разделались, сэр. Каковы наши потери?

- Их могло быть больше, но, кажется, мы потеряли только одного человека и раненых не так уж много. Еще раз ваше волшебство хорошо нам послужило.

- Это, и, пожалуй, еще кое-что, - сказал Та-ходинг.

Капитан провел битву бок о бок с Гуннаром, время от времени взмахивая мечом, а большую же часть энергии потратил, проклиная своих предков за то, что они втянули его в эти неприятности.

Теперь он стоял у перил, вглядываясь в горизонт на севере.

- Еще не время для ночи, однако, спускается тьма. Вы заметили, господа?

Этан не заметил. Честно говоря, он и сейчас не видел большой разницы в освещении.

Но Гуннар, как и Та-ходинг, по-видимому, обратил на это внимание.

- Вы правы, капитан.

Подошел Септембер.

- Что тут еще? Опять нападение? Хорошо, что эти зверюги не такие сообразительные. Им бы немножко подумать, и они без труда бы нас сожрали.

- Не знаю, Сква, - сознался Этан. - Та-ходинг и Гуннар обеспокоены светом.

- Не светом, благородные сэры, - сказал Та-ходинг. - Посмотрите туда, западнее, - двое людей выполнили его указание. - Вот он, рифс!

Теперь Этан увидел. Большое темное облако начало собираться над абсолютно чистым горизонтом. Его передняя часть искрилась и вспыхивала, как видимый пульс какого-то огромного животного. И небо казалось немного помрачневшим.

- Да, это рифс, - сказал Гуннар. - Вот почему гутторбины появились с севера. Обычно они путешествуют по ветру или против него. А наша стая двигалась на юг.

- Значит, не мы отбили их? - спросил Септембер.

- Нет, сэр Сква. Я полагаю, что они боролись так долго только от сильного голода. Вероятно, они какое-то время бежали от эт_о_г_о_. Теперь они вынуждены попытаться повернуть на запад, пока рифс не настиг их.

Над ними паруса полоскались и бились о мачты и перекладины на непривычном встречном ветру.

- Нам придется повернуть на юг и попытаться убежать от него, насколько это возможно, - сказал Гуннар. - Если мы будем крепко держаться запада, это даже может помочь… правда, если корабль не развалится.

- Добрый сэр, - нервно начал Та-ходинг. - Я бы вместо этого рекомендовал…

- Взять столько рифов, сколько вам покажется необходимым, добрый капитан?

Та-ходинг слегка расслабился.

- Не больше десяти процентов дополнительных, так как я подозреваю, что вы цените собственную шкуру больше, чем скорейшее завершение нашего путешествия.

- Вы относитесь ко мне ужасно неуважительно, благородный сэр, ибо воистину я бы с радостью пожертвовал собою, чтобы убедиться, что прославленные и почитаемые друзья…

- Ну, хватит! - с отвращением сказал Гуннар, но без злобы. - Оставьте свои пошлые речи и позаботьтесь лучше о парусах, да побыстрее!

Этан оглянулся на облако. Оно вдвое увеличилось в размере и быстро заполняло весь горизонт, в яростном темпе заглатывая солнце и голубое небо. Он пошел вперед.

- Хотите спуститься в каюту, дружище?

- Нет! - Этан поразился скоропалительности своего ответа.

Он погорячился, потому что слова великана сказаны были несколько снисходительно. Может быть, Этан еще не был готов плясать на верхушке грот-мачты, по, сто чертей ему в глотку, он спокойно мог бы остаться наверху и принять небольшую дозу шторма!

Геллеспонт дю Кане оглядел палубу, вылез из люка и важно подошел поближе. Этану не особенно хотелось разговаривать с финансистом, но вежливость была свойством его натуры. Кроме того, подобными знакомыми пренебрегать не стоит - мало ли что может случиться в жизни!

Дю Кане пнул драконий труп, до которого еще не дошла очередь уборщиков. Может быть, он прикинул, сколько потянет килограмм дохлого дракона на межзвездном рынке, сухо подумал Этан.

- Значит, все кончилось, господин Форчун?

- Что касается этих, то кончилось, - ответил Этан, усердно стараясь не быть грубым. - Однако, по-видимому, нам предстоит еще кое-что. Я предложил бы вам спуститься вниз и привязать все вещи, о которые вам не хотелось бы удариться.

- Это обязанность моей дочери, пусть она сама о себе позаботится. - Неужели дю Кане говорил искренно? По его вечно бесстрастному лицу нельзя было этого понять. - Значит, рифс.

- Вы знаете об этом? - спросил Этан, несколько удивленный.

- О, да, я останусь на палубе, чтобы насладиться сильными ощущениями. Вы не возражаете?

- Я? Возражаю? - Он с удовольствием посмотрит, как это напыщенное ничтожество будет цепляться за все, что попало, при первом же хорошеньком порыве ветра. - Буду рад вашему обществу.

Геллеспонт дю Кане посмотрел ему в глаза.

- Вам совершенно необязательно быть со мной ироничным, господин Форчун. Я знаю, что вы обо мне думаете.

- Секунду, дю Кане, - Этан отвернулся от перил. Он был выбит из равновесия. - Что заставляет вас думать…

- О, не обращайте внимания, - финансист небрежно помахал рукой. - Это не имеет значения. Некоторые из нас, господин Форчун, не умеют поддерживать товарищеские, легкие, откровенные отношения. У меня есть друзья, к которым я обычно отношусь с уважением, а к некоторым даже с почтительной боязнью. Мне хотелось бы стать более… более…

- Человечным? - подбросил Этан и тут же об этом пожалел. Дю Кане как-то сразу постарел. Взгляд, который он бросил на Этана, можно было бы назвать жалким.

- Я бы не выразился так сильно, господин Форчун, но мы ведь не можем изменить себя, не так ли?

- Не знаю, Геллеспонт, - он схватился за трос, чтобы удержать равновесие на поднимающемся ветру. Матросы начали натягивать через палубу линии безопасности. - Разве дело в том, как выразиться?

Этан стоял на корме. Та-ходинг занял позицию с одной стороны руля, а его рулевой с другой стороны.

- Чтобы управиться с кораблем, хватит нас двоих, по крайней мере, на первый час, - объяснил он.

Почти все паруса были убраны. Плот гладко скользил на северо-восток. Та-ходинг старался пройти в этом направлении как можно больший путь прежде, чем будет вынужден повернуть с ветром на юг.

К этому времени адская туча закрыла почти все небо на севере. Молнии блеснули с трех сторон от корабля, шум ветра стал похож на сочинение сумасшедшего композитора.

- Скоро, - простонал Та-ходинг. - Скоро. Я его чую.

- Держитесь крепче, - предупредил Гуннар. - Первые минуты - самые трудные. - Он пошел вперед, чтобы еще раз проверить линии безопасности.

- Капитан утверждает, - Септемберу приходилось кричать, чтобы его было слышно сквозь ветер, - что это что-то вроде атмосферного прилива. Вы знаете, что такое прилив?

Никто не знал. Прежде, чем Септембер начал объяснения, налетел рифс.

Этан был готов к чему угодно, но вот что с ним произошло. Его оторвало от перил, и он, пролетев несколько метров, упал на палубу, по которой покатился к ногам матроса. Тран обнимал одну из мачт, как любовницу. Каким-то образом, не разжимая объятий, он смог протянуть вниз массивную волосатую лапу и схватить Этана за шиворот. Этан сумел вскарабкаться по его ноге, и потом ухватиться за линь.

Синяк на щеке, и разбитая губа - даже при нападении гутторбинов он пострадал меньше! Медленно, осторожно, он потащился назад, к перилам.

Каким-то образом Та-ходинг с рулевым удерживали курс. Гуннар предложил им привязать руль, но капитан, ко всеобщему удивлению, отказался.

- У веревки нет мозгов, благородный сэр, а рифс - это большой и злой детеныш. Нельзя доверить ему привязанный руль.

“Сландескри” внезапно накренился, и Этан нырнул под перила. Вверх и набок бросал ветер летящее судно. Оно неслось со свистом на одних только полозьях левого борта. Потом Та-ходинг рывком повернул штурвал, корабль оказался носом к югу и с грохотом принял горизонтальное положение. Он продолжал мчаться, и, кажется, обошлось без поломок.