Проводник

Инна Сергеевна отступила. В этот миг она выглядела очень удивленной и потерянной. Директор важно прошествовав вдоль длинного стола, подошел ко мне и наклонился, глядя прямо в глаза.

— Итак, Артур, это ведь ты дал в глаз своему товарищу? — спросил директор.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть.

— Вот видите, — повернулся директор к моей классной руководительнице. — Так что идите, и ты, Цветков, тоже иди, а мы с Артуром побеседуем.

Александр захлопнул за собой дверь, и я весь сжался. Вот теперь-то начнется самое страшное. Но Яков Григорьевич неожиданно мне подмигнул. Вот чего я от него не ждал! Кажется, у меня появился союзник. В тот же миг я почувствовал, как что-то подкатило к горлу, на глаза навернулись слезы.

— Иди сюда, — позвал директор. — Выпей воды. — он уже налил холодной воды из большого директорского графина в граненый стакан и протянул его мне. — Выпей.

Я взахлеб стал глотать холодную воду, которая в тот миг показалась мне слаще любого лимонада.

— Ну, что у вас там получилось…

И тогда поставив стакан я сбивчиво стал рассказывать про то как Александр скинул меня в котлован (естественно, я умолчал о всех последующих за этим событиях), о том, как тот всегда пристает к малышне, всегдарад отвесить затрещину или дать пендель…

— Да я все это знаю, — перебил директор. — Что у вас сегодня на перемене вышло?

— Поймал он меня, — растерянно начал я. — По голове треснул… — тут я замялся, не зная, что сказать.

— И тут стало мне так обидно… — зазвучал у меня в голове голос Тогота.

— И тут стало мне так обидно… — вслух повторил я. — Развернулся и дал ему.

— Правильно дал, — пожевав губу, согласился директор. — Только запомни, Артур, я тебе этого не говорил. Но дал ты ему за дело. Мне тут многие на него жаловались… — тут он сделал многозначительную паузу. — Но сам понимаешь, благодарности я тебе за этот поступок вынести не могу. Подумай, что случилось бы, ударь ты его не так удачно, а попади, например, в висок… Или, к примеру, упал бы он и стукнулся головой об угол. Ведь все это могло очень-очень плохо кончиться… — и вновь последовала многозначительная пауза, во время которой я должен был прочувствовать всю глубину своего проступка. — Однако на первый раз я мер принимать не буду, — продолжал директор. Я вздохнул с облегчением… — Однако, надеюсь, что больше драться ты не станешь. Сейчас я пойду и побеседую с Цветковым, а ты пока посиди в моем кабинете и подумай о том, что я тебе только что сказал. — С этими словами Яков Григорьевич исчез за дверью.

Я метнулся к столу, налил себе еще один стакан воды и залпом выпил.

«Уффф», — выдохнул я, только сейчас почувствовав на спине струйку холодного пота.

— Не «уфф», а влипли, — неожиданно вновь заговорил Тогот. — Тебе не повезло. Только что я получил знак. Идет караван. Ты должен немедленно прибыть в рассчитанную мной точку, открыть дверь, принять караван, провести… Ты еще не забыл, что ты — проводник?.. Так вот, ты должен провести их в нужное место, открыть следующие врата и получить соответствующее вознаграждение.

— Прямо сейчас? — удивился я.

— До прибытия каравана у тебя час — час пять минут, так что придется поспешить.

— А школа, уроки? — пробормотал я.

— Да, ты, похоже, так ничего и не понял, сопляк! — взвился Тогот. — Все эти твои школы, уроки — херня! — я задрожал. Никогда не слышал, чтобы Тогот говорил со мной таким «голосом». — Да если это будет нужно, ты перебьешь всех учеников и учителей этой школы и по их трупам прибудешь на место. Понял?

Вот только тогда я понял, что по настоящему влип.

Чуть приоткрыв дверь, я выглянул в приемную. Там оказалось полным-полно народу, в том числе директор, Инна Сергеевна и красный, как рак Александр. О том, чтобы незаметно проскользнуть мимо, не могло идти и речи.

Закрыв дверь, я, тяжело дыша, привалился к стене.

— И что мне теперь делать?

— Для начала попытайся как можно лучше вспомнить вашу гардеробную.

Я зажмурился. Перед моим мысленным взором встала продолговатая комната, уставленная рядами металлических вешалок, на которых висели пальто и мешки со сменной обувью. И хотя декабрь в этом году выдался не таким уж холодным — зима не спешила заявлять свои права — большая часть учеников уже переоделась в шубы и зимние пальто.

Щелк! В воздухе запахло озоном.

В руках у меня оказалось пальто. Зимнее пальто, но не мое!

— И? — в недоумении уставился я на пальто.

— Одевай! — приказал Тогот.

— Но это же воровство, — заскулил я.

— Опять началось! — взвился демон. — Забудь ты свои дурацкие сомнения. Тебе предстоит большое дело. Если не станешь медлить, будешь выполнять все мои инструкции и точно выполнишь все, чему я тебя учил, то вернешься в школу еще до окончания занятий. Тогда никто ничего не заметит…

— Кроме, конечно, моего отсутствия, — но Тогот сделал вид, что не заметил этого замечания.

— Давай быстро к столу директора, — мне ничего не оставалось, как подчиниться демону. Бегом я пересек кабинет директора, натягивая на ходу чье-то пальто. Оно, к моему удивлению, оказалось мне в пору. Потом я бросил взгляд на тапки. Хорошо, что я носил кожаные тапки с твердой кожаной подошвой, а не мягкие с войлочной. В тех тапках я бы далеко не ушел. — Третий ящик сверху, — продолжал командовать Тогот.

— Мне что лезть в стол директора? — не понял я.

— Быстро давай, не разговаривай, — прошипел демон. — У тебя времени с гулькин нос… Нащупал там футляр? — продолжал Тогот.

Я кивнул. Потом поняв, что он не может видеть моего кивка, тихо прошептал:

— Да.

— Обращайся ко мне только ментально, — осадил меня покемон. — Достань!

Я повиновался. Теперь в руках у меня был продолговатый футляр, в каких обычно держат дорогие ручки.

— Открой!

Внутри на белоснежном шелке лежала старинная опасная бритва. Интересно, как она оказалась в ящике директорского стола?

— Бритву сунь в карман, она тебе пригодится, коробку назад в стол, и не забудь взять деньги.

Раздался еще один «Щелк!», и предо мной на столе появилось две мятых десятки. Я машинально сунул их в карман пальто.

— Теперь быстро иди к окну, — я вновь повиновался, действуя точно во сне. — Открой окно!

— Но здесь ведь четвертый этаж! — попытался возразить я.

— Не спорь! — прорычал Тогот. — Быстро открывай!

С первого раза у меня не получилось, окно уже заклеили на зиму, заклеили на совесть. Когда же я потянул изо всех сил, бумага, разрываясь, затрещала. В испуге я замер, повернулся в сторону двери. Вот, вот она откроется, на пороге появится Яков Григорьевич, увидит меня в чужом пальто, а потом найдет в карманах свою бритву и две десятки…

— Прекрати трусить! — вновь взвыл демон. — Ты должен делом заниматься. Со своей дурацкой школой потом разберешься, сейчас все это неважно. Запомни: неважно!.. Доставай бритву. Режь мизинец!

— Вот так резать? — удивился я, уставившись на блестящее лезвие бритвы и на свой палец. — Вот так взять и отрезать?

— Да нет, придурок! — казалось вот-вот и терпение демона истощится и он превратит меня в какую-нибудь лягушку-зверушку. — Сделай надрез. Тебе нужна всего капля крови. Всего капля крови для заклятия. Торопись, через три минуты будет звонок, и директор вернется в свой кабинет.

Я зажмурился. Взмахнул бритвой, но не попал по пальцу. И тут Тогот снова взял под контроль мое тело.

Взмах. Честно говоря, я боли вовсе не почувствовал. Тогот действовал виртуозно, ранка оказалась крошечной. Наверное, наберись я все таки мужества сделать надрез самостоятельно, рана получилась бы грубее, а так крошечная царапина… и все.