За право летать

авали имя?

— Да, — прошептала Вита. — Двое…

— Истинно. Заключается, ваш маленький человек общий. Кешша. Вы есть родитель, Два родитель. Понятен есть?

В полном обалдении Вита шевелила губами.

— Хорошший, — подсказал Кеша. — Большшшой.

— Как честный человек теперь он обязан на мне жениться… — Это не было мыслью. Это была автоматическая словесная затычка.

— Одно неосторожное движение — и ты отец, — прокомментировал Ким. И чудом уклонился от свистнувшего в воздухе апельсина.
* * *

Геловани не мог позволить себе послеполетной реакции, а потому выпил пол-литра крепчайшего черного кофе, это не так чтобы помогло, и тогда он уговорил доктора Майе («…вообще-то я канадец, живу в Амстердаме, а с этими ребятами зарубился по контракту…») влить ему в трицепс какое-то снадобье, от которого действительно усталость и вялость как рукой сняло, но которое обладало продолжительным побочным эффектом, крайне нежелательным на таких вот изолированных от мира базах: возникла совершенно сумасшедшая беспредметная эрекция. С внешним своим видом Геловани кое-как управился, притянув озорника брючным ремнем к животу, но мысли постоянно уходили куда-то не туда — то к Мальборо, то к этой бедняжке на койке в медотсеке… Видения приходилось отгонять, как мух. Они тут же возвращались.

Полчаса Геловани потратил, шифруя телеграмму в Пулково. Не помогло.

Эскадра на «Мтубатуба» базировалась небольшая, тридцать шесть боевых бортов (точно таких же, как у него, «Портосов», только французской постройки; в бою было потеряно восемь) и десять транспортных, — но командовал ею вице-адмирал, поджарый седой зулус по имени Рейли и с совершенно непроизносимой фамилией. Геловани сидел в его кабинете, равнодушно разглядывал богатую коллекцию развешанного по стенам старинного оружия и пил из высокого стального бокала какую-то чересчур крепкую гадость, отдававшую жженой резиной, патокой и зубной пастой. Налито это было из красивой черной бутылки со множеством печатей, так что Геловани приходилось пенять разве что на свои недостаточно проработанные вкусовые пристрастия…

— То, что вы рассказали, мистер фест, удивительно и совершенно неправдоподобно, — сказал хозяин кабинета, раскуривая кривую норвежскую трубку. — Но ваш выговор превосходен, вы правильно расставляете слова в предложениях — в отличие от моих пилотов, — и поэтому я вынужден вам поверить… я уже не говорю про великолепные снимки… — Он пыхнул дымом и сложил тонкие серые губы в тильду: один уголок рта вверх, другой вниз. — Вы абсолютно уверены, что это были марцалы?

— Это были корабли марцалов, — сказал Геловани. — Их стандартные эсминцы. В наших альбомах они именуются «Звездные птицы». — Он произнес название по-русски и тут же перевел на английский. — В этом у меня нет ни малейших сомнений. Были ли на борту именно марцалы — этого я знать не могу.

— «Старбердс»… — протянул адмирал. — Как же вам удалось от них уйти? Тем более что ваш визибл…

— Я только об этом и думаю, — соврал Геловани. — И единственное, что