Исправляя ошибки (СИ)

Фактически, это означало проложить собственный гиперпространственный маршрут.

— Придется выжать гипердрайв на полную, — нахмурился темный рыцарь.

— Я перенастроила бортовой компьютер, чтобы увеличить производительность двигателей за счет других систем, — не без гордости объявила Рей.

На лице Тея появились следы напряженного раздумья. Похоже, он был готов поверить, что безумная затея может себя оправдать.

— У нас уйдут месяцы.

— Достигнем границ Центральных миров через пару месяцев. Если нам, конечно, повезет не налететь на одну из космических ловушек, — Рей почти смеялась.

Тей окончательно сдался. В конце концов, какой у них выбор? Разве что продолжать сидеть под покровом энергетической аномалии, дожидаясь, пока двигатели не выйдут из строя. Или пока на них не натолкнутся TIE-истребители, которые кругом кишмя кишат.

Немного подумав, рыцарь уступил спутнице место первого пилота.

Рей немного промедлила, смущенно переминаясь с ноги на ногу и уповая, что Тей не заметит слез, невольно коснувшихся ее глаз. Происходящее слишком хорошо напоминило отлет с Ди’Куара, когда Чуи впервые позволил ей полноценно пилотировать «Тысячелетний сокол».

Впрочем, замешательство девушки не продлилось долго. Вскоре Рей, позабыв о нахлынувшей печали, взяла себя в руки и осторожно села за панель управления кораблем. Она придумала эту авантюру — значит, не должна перекладывать свою задачу на чужие плечи.

Тей заметил ее нерешительность и мягко улыбнулся. Его улыбка, однако, показалась Рей такой скудной, такой фальшивой в сравнении с милым, семейным жестом вуки, когда тот ободряюще потрепал ее голову, как бы говоря, что сам Хан хотел бы видеть ее у главной консоли.

Сейчас девушка готова была поверить, что это происходило не с нею. Материнские объятия Леи, неловкая забота Чубакки, легкий флирт с По. Единственная краткая передышка, глоток тепла — и вот, она вновь угодила в круговорот войны и чужих тайн.

… Первый короткий перелет прохошел на удивление гладко. Шаттл выпрыгнул из гиперпространства на границе с системой Пракит, и оба пилота облегченно перевели дыхание. Передвижение на светхсветовой скорости в условиях Ядра, пусть даже на малые расстояния, сродни передвижению с завязанными глазами по минному полю.

Рей задала дальнейшие координаты бортовому компьютеру.

Теперь у них имелось несколько минут, чтобы перевести дух и отдохнуть от напряжения.

— Куда ты намерена отправиться, когда мы отсюда выберемся? — осторожно поинтересовался Тей.

Девушка знала, какой ответ тот ожидает получить. Рыцарь все еще надеялся, что она согласится на его давнее предложение отправиться в храм рыцарей Рен.

— Разве после твоего предательства рыцарям не придется спасаться бегством и скрываться от Первого Ордена? — спросила она задумчиво.

В этом случае им было бы опрометчиво лететь прямиком в ловушку. Наверняка, первое среди мест, где Сноук станет искать беглого рыцаря — это Малакор.

Тей, однако, покачал головой.

— Друзья не имеют никакого отношения к нашему побегу. Их присутствие в храме — словно ничего и не случилось — будет лучшим доказательством их невиновности перед Верховным.

— Но нас там могут выследить?

— Не думаю. Слишком очевидно, что мы туда направимся. А о самой простой цели вспоминают всегда в последнюю очередь.

«В этом есть смысл», — заключила Рей. Она чувствовала, что должна последовать за Теем — не для того, чтобы помочь осуществиться его амбициям, а лишь потому, что память об отце ведет ее этой дорогой. Если она — тоже Рен, то ее место в храме на Малакоре. Только там она сумеет окончательно отыскать ключ к своему прошлому.

Ей безумно хотелось, позабыв обо всем, лететь на Эспирион. Снова увидеть друзей, вновь оказаться в нежных руках генерала Органы; наконец, предупредить Сопротивление о том, где на самом деле скрывается их главный враг. Но долг перед самой собой велит ей поступить иначе.

Рей обещала себе, что отправит Лее сообщение тотчас же, как только они окажутся в безопасности и смогут пользоваться внешней связью без опасения быть обнаруженными. Если останутся живы.

— Обещай мне, что ни ты, и никто из рыцарей никогда не сделаете меня пленницей, — потребовала Рей, намеренно придавая суровости своему голосу.

Она не собиралась повторять ошибку Бена Соло. И своего отца, видимо, тоже. Она только что миновала капкан, расставленный вездесущей Тьмой, и не желала вновь туда угодить.

— Обещай, что я смогу покинуть храм, когда пожелаю.

Тей только вздохнул.

— Не было еще ни одного случая, когда кто-нибудь оставил храм и наш орден добровольно, — по крайней мере, он не пытался ее обмануть. — Но я могу дать тебе слово, что сам не стану тебя останавливать.

Рей была благодарна ему за честный ответ, хотя и не развеявший ее сомнений.

Еще с минуту она молчала, упершись взглядом в мигающую кнопку навигатора, который извещал об окончании расчетов и о том, что судно готово к новому прыжку. Девушка задумчиво кусала губы, теребя прядь волос у левого уха, и горячо размышляла.

Наконец, ее плечи нервно вздрогнули — и Рей пришла в себя. Сперва необходимо выбраться отсюда. Попытаться уцелеть в жестокой карусели Ядра и не угодить опять к Сноуку. А уж дальше будет видно.

— Как бы то ни было, спасибо тебе за помощь, — Рей смущенно опустила взгляд, внезапно осознав, что ей следовало сказать эти слова уже давно.

Рыцарь вновь ответил ей улыбкой.

Девичьи пальцы уверенно коснулись нужной кнопки — и шаттл вновь растворился в гиперпространстве.

Комментарий к XXX

Наконец-таки пнула себя как следует и вышла из посленовогоднего ступора.)

* Да, подразумевается тот самый храм ситхов, где происходит финальная разборка второго сезона сериала «Повстанцы».

* Убезийские маски и шлемы с модификатором голоса носили разбойники из системы Уба. Одну из характерных убезийских масок использует Лея на Татуине, чтобы вызволить Хана Соло. (Только не говорите, что подобная аналогия пришла в голову мне одной).

* Отсылка к «Отголоскам», где эти же самые слова произносит один из приверженцев секты «Аколиты Потустороннего».

========== XXXI ==========

«Вы несомненно влюблены, Соло…»

Нет, это было совершенно невероятно. Кайло не мог поверить, принять для себя эту нелепую мысль — а с подачи Диггона, так особенно нелепую. И все-таки вновь и вновь возвращался к ней, сидя в одиночестве за плотно запертой дверью своей камеры, и очень скоро понял, что иначе у него попросту не выходит.

Он не мог поверить. Однако возможно хотел верить в это. Слова разведчика разбередили в нем что-то тайное, скрытое доселе в самой отдаленной и сумрачной части души. Казалось, Диггон по воле судьбы, стреляя наугад, попал в самую точку, прямо в сердцевину — так что иной, даже хорошенько прицелившись, не сумел бы повторить этот выстрел.

Влюблен?

Никогда прежде с ним не происходило ничего даже близко похожего. Ни разу в жизни Бен Соло не знал женщины, хотя право, сейчас смешно об этом говорить! Когда мужская его натура стала понемногу брать свое, Бен быстро научился успокаивать плоть при помощи медитации, как испокон веку поступали джедаи, принесшие обет безбрачия. Его семья уготовала ему долю монаха; юноша смирился с этим задолго до того, как в нем пробудились естественные желания молодости. Несмотря на то, что мастер Люк часто отзывался о своем племяннике, как о «будущем семьи», сам Бен в глубине сердца полагал, что станет, скорее всего, последним Скайуокером. И — странное дело — прежде ему никогда не думалось, будто у него забрали нечто важное; важное не только для продолжения прославленного рода, но и для других, более личных и притягательных целей.

Никогда — до настоящего момента.

Кайло Рен недалеко ушел от Бена в этом вопросе. Он знал, что в древности ситхам, в отличие от джедаев, дозволялось иметь семьи. Однако орден Рен и сам Верховный лидер придерживались здесь более консервативных традиций. Рыцарям Первого Ордена воспрещались длительные отношения с женщинами, хотя, говоря откровенно, братия могла иной раз закрыть глаза на кратковременные любовные вылазки. Сам Кайло, впрочем, никогда так не поступал. Он был «более чем человек», даже более чем магистр — он был эмблемой, живым идолом. Его душа, как и тело, были совершенно чисты перед орденом. Этим можно было по праву гордиться. Кроме того, каждый из рыцарей хорошо помнил трагическую историю одного из братьев, который решился тайно завести семью и поплатился за это жизнью, причем, не только своей.