Дикари Ойкумены.Трилогия

– У нас бегут или сражаются, чтобы спасти свою жизнь!

Он чуть не брякнул вместо «жизни» – «свободу». Впрочем, судя по реакции Изэли, Марк и так сказал слишком много. Проклятье! Что тут особенного?! Спасение жизни – это банальность, известная любому ребёнку…

Ну да, конечно.

«Люди уходят в солнечный коллант, чтобы слиться в единую сущность… Это знает любой ребёнок…»

Астланка молчала дольше обычного.

– Я даже предположить не могла, – прошептала Изэль, – насколько сильно мы отличаемся. Вы слишком далеко ушли от нас. Забыть о перерождении, об уходе в свет; жить так, словно смерть тела – это конец существования. Цепляться за жизнь зубами… Я правильно поняла?

Марк мотнул головой: понимай, как хочешь.

– Вам не нужен честный плен. Вся ваша жизнь – плен. Вы уходите в солнце, минуя фазу сопротивления, потому что сопротивление – вся предыдущая жизнь! Теперь я понимаю, откуда у вас такой колоссальный энергетический потенциал! Нам до подобного еще расти и расти…

Все благие намерения пошли прахом. «Ваша жизнь – плен…» Ударь астланка Марка хлыстом, избей до полусмерти, плюнь в лицо – она добилась бы меньшего эффекта. То, что знал унтерцентурион Кнут о ненависти, оказалось детской забавой. Подлинная ненависть освобождает, делает трудное легким, а несбыточное доступным. Она превращает солдата в артиста, а артиста – в мясника. Удавить Изэль прямо сейчас? – нет, это слишком добрый, слишком прекраснодушный поступок.

Впервые Марк поверил, что спасется.

Ему было для чего жить.

– Моя жизнь, значит, плен? – смех рождался, как песня. Пузырьками игристого вина он кипел в крови, ударял в голову, смиряя боль. – А у вас – сплошная свобода? Хрустальная мечта уйти в солнце? Тото люди Ачкохтли бежали от этой мечты, как ошпаренные!

Изэль задрожала, услышав его смех.

– Я не хотела вас оскорбить, Марчкх! Честный плен – это не то, что вы подумали! Люди Ачкохтли рождены вне каст, они обязаны бежать, сопротивляться… Защищать свободу надо самым искренним, самым активным образом. Иначе не случается солярного перехода. Эйфория наступает позже, когда сопротивление исчерпано. Я правильно понимаю, что ваши соотечественники, рожденные вне каст… Когда в джунгли прилетают вертолёты солярной службы, они с радостью бегут прямо к машинам?

– С радостью, – согласился Марк, вспомнив уроки легата Квинта: «Поведение ботвы в кризисных ситуациях». – Бегут, аж спотыкаются. А у вас они бегут в противоположную сторону! Я и не подозревал, что вы так отстали от нас в развитии…

Изэль сокрушенно развела руками:

– Увы, всему свое время. Плен должен быть честным, мы пока не нашли способа обойтись без конфликта устремлений. Кастовый астланин, разумеется, другое дело. Но рожденный вне каст должен сопротивляться, иначе ему не стать пленником. Добровольная сдача в плен не стимулирует теменную чакру – путь солярной сущности к высвобождению!

– Теменную чакру?

– Ну вы же видите разницу в наших черепах?

– И что, ваши дикари, то есть рожденные вне каст… Они всю жизнь мечтают «уйти в солнце», а когда за ними являются ловцы с нагуалями – удирают без оглядки? А если им всётаки удаётся сбежать? Они потом льют слёзы и оплакивают свою несчастную судьбу?

– Коекому действительно удаётся ускользнуть от ловцов, – пожала плечами Изэль. – Старики, немощные, тяжелобольные, маленькие дети – они даже не пытаются убегать. Остаются на месте, и нагуали их игнорируют. Не знаю насчёт слёз, но такие люди – я говорю о взрослых – надолго впадают в тяжелейшую депрессию. Есть статистика… Беднягам приходится буквально разрываться между желанием слиться с Солнцем и необходимостью честного сопротивления. Это тоже часть конфликта, стимулирующего теменную чакру…

Слишком нелепо, подумал Марк. Слишком дико, чтобы быть ложью. Считать астлан идиотами – непростительная ошибка. Захоти Остров Цапель обмануть пришельцев, придумал бы чтонибудь более правдоподобное.

– Теперь я окончательно убедилась: процедура перевода вас в астлане была необходима! Какое взаимопонимание, если мы бредём на ощупь в темноте? Но это преодолимо, Марчкх! Нужно лишь время. Если бы вас не удалось включить в нашу солярную систему… Я даже не представляю, как бы мы нашли общий язык!

– И часто у вас практикуется экстримкурс обучения языку?

Изэль осеклась.

– Я имею в виду, с порчей тушки обучаемого? – уточнил Марк. – В пирамиде я мог получить копье не в селезенку, а в печень. В сердце! С кем бы ты сейчас общалась, контактёрша?

– Разумеется, вас могли убить, – черноволосая внезапно успокоилась. В голосе ее зазвучало спокойствие биолога, расчленяющего лягушку. Такой Изэли Марк еще не видел. – Иначе процедура потеряла бы смысл. Честный плен, честный поединок – солярный симбиоз не терпит фальши! Мы очень рисковали. Но я верила в вас, Марчкх! Вы продемонстрировали огромную силу воли и целеустремленность. Вы заслужили…

– Выбитый глаз? Лопнувшую селезёнку?

– У вас примитивное чувство юмора, Марчкх. Хотите получить ответ? Тогда извольте его выслушать. В сотый раз повторяю: вы – астланин! Первый человек, кто сменил касту в физическом теле за последние четыреста лет!

У Марка отвисла челюсть:

– Сколько?!

– Если быть точным, четыреста двадцать один год. Я понимаю, это шокирует. Нам пришлось поднять материалы исторического значения. Летописи храма Ицли, веерадневники университета в Нанауацине; зарисовки процедуры солярного подключения, сделанные великим Пайналем…

– Это Ицли велел затащить меня в каменный мешок? Это в университетских дневниках сказано, что меня надо раздеть и опоить какойто дрянью? Это великий, мать его, Пайналь рекомендовал приковать меня к колонне? А копья? Драка на копьях? Согласно мракобесию, которому четыре сотни лет! Твоя работа, да?!

– В определенной степени, – с достоинством кивнула Изэль. Черноволосая была горда собой и полученным результатом. – Я не первооткрыватель, Марчкх. Но я вполне годный компилятор. Вы раньше дрались на копьях?

– Да! В училище!

– Пайналь утверждает, что во время процедуры на психику бойцов накладываются матрицы участников прошлых процедур. Если вы владеете копьем, это меняет дело… Но ваши противники – сотрудники охранного агентства «Орёл». Я точно знаю, что копья не входят в их арсенал! Тем не менее, они сражались, как мастера…

– Ты идиотка! Все вы тут идиоты! Планета психов!

Изэль пожала плечами:

– Главное, цель достигнута. Остальное – не в счёт.

– Планета психов? Дивный образ! – крик помешал Марку расслышать шипение двери. Гость явился невпопад. – Позвольте же увеличить количество психов в сих стенах…

В дверях, не позволяя им закрыться, воздвиглась странная пара: живчиккоротышка и хмурый громила. Оба были в цивильном. Марк настолько привык видеть астлан в форме, что уставился на нежданных визитёров, как на диковинку.

Коротышка был модником. Куцый пиджак болотного цвета: кожаная аппликация на лацканах и карманах, декоративные заплаты на локтях. Мягкие брюки цвета «бордо». Остроносые летние туфли «в сеточку». Громила же был однолюбом: синие шорты, синяя рубашка, синие сандалии…

– О, да вы быстро идёте на поправку!

Из чего коротышка сделал такой вывод, оставалось загадкой. Я его видел, вспомнил Марк. Возле бота, когда Змей устроил цирк с пожаром, фейерверком и летающими трупами. Этот парень еще спорил с Изэлью…

– Гостинец от моей матушки: чудесный бульончик! Вкусно и полезно! Редкое, знаете ли, сочетание…

На тумбочку была торжественно водружена граненая банка с желтоватомутной жидкостью. Горловину банки покрывала вощёная бумага, перетянутая шпагатом.

– Госпожа Китлали? – прогудел здоровяк.

– Я должна присутствовать, – заявила Изэль, впрочем, без особой уверенности.

– Ну вы же умница, госпожа Китлали! – коротышка рассыпался мелким бесом. – У мужчин тоже могут быть свои маленькие тайны, верно? Мы вам очень благодарны, ваши заслуги бесспорны, в дальнейшем мы непременно… Увидимся! – выкрикнул он вслед Изэли, когда та, не произнеся больше ни слова, покинула палату.