Тридцать четвертый мир

– Да со спины я на него зашел… Он и носа не поворотил… Разминулись мы - Боженьке слава…

– Так чего ты волнуешься? Может - это простое совпадение. Как это ты мне говорил - гора с горой не сходится, а, вот, человек с человеком…

– Упаси меня Господи от этих совпадений - таких у меня на всем веку всего пара и была: одно плохо кончилось, а другое - и вовсе хреново…

Из дыма опасливо вынырнул кельнер, установил перед господами легионерами трехлитровый запотевший графин, жаровенку с "барбекью", блюдо корнишонов, взял деньги, не надеясь, что сможет получить их позже, и благополучно унес ноги. Синюшный картежник было высунулся вслед за ним, но узнал клиентов и дематериализовался.

Шаленый плеснул в стакан почище на два пальца кристальной жидкости, принял и с хрустом уничтожил огурчик.

– Как быть-то, друг Джакомо? Ума не приложу… Но, мыслю, что придраться ко мне этому гаду ползучему не за что. Так что мое дело - это его в колонии с хвоста сбросить… Только, ведь, не дурак он полный, не идиот - без подручных работать. Да как их вычислишь? - он щедро заполнил освободившийся от "кьянти" стакан мил-друга "финской арктической" и двинул его собеседнику.

– Прими-ка, милый, чтоб лучше думалось, да закуси покруче, чтоб, как тогда, не охренел… Всем ты, друг Джакомо, хорош, только вот мочегонное свое напрасно употребляешь, - Шаленый аккуратно переставил оплетенную бутыль с остатками "кьянти" под стол, покуда проглотивший "арктическую" собеседник вылезшими из орбит глазами созерцал внутреннее полярное сияние, - и букву "ша" не выговариваешь - ну это дело поправимое…

– Я так думаю, дорогой мой, - с некоторым трудом произнес Якопетти, глаза которого увлажнились, - за оставшийся до посадки промежуток времени никого вычислить не сможем ни вы, ни я… А вот лечь на дно - следует…

– А где здесь дно? - поинтересовался Шаленый, закусывая в меру прожаренным филе и не торопясь снова прикладываться ко вновь на четверть наполненному стакану.

– Последнее место, где твой "крестный" будет искать тебя наутро - это здесь - на виду у всех. Здесь его человеку и засветиться легче, если начнет активничать. Эх, друг мой, Чичел, если-б ты лучше знал обстановку в тех благословенных местах, куда мы с тобой следуем, тебе бы и в голову не пришло секретиться от старины Джакомо… Ну куда ты думаешь податься сразу с военного терминала? На каких своих друзей сможешь рассчитывать, особенно имея на хвосте этих ищеек? А старина Джакомо знает когда в какую ямку следует нырнуть на Гринзее…

"Эх, друг ты мой, Джакомо, - мыслил меж тем Шаленый, разглядывая собеседника сквозь кристальной чистоты влагу, плескавшуюся в его стакане, - всем то ты хорош, вот только ума у тебя до хрена…" Злоба сродни той, что испытывает загнанный в засаду кабан, постепенно распирала его.

Из табачной мглы снова появилась личность с колодой картишек. На этот раз его ошибка была роковой.

Выйдя из-под ионного душа и натягивая легкий спортивный костюм Гвидо ощущал себя заново родившимся. Правда, в этот раз, что-то тревожное примешивалось к приятной ломоте мышц и заполнявшей сознание сладкой усталости.

"Надо закончить как-то наши разговоры с Санди по Гринзейским делам, - вяло подумал он. - Поставить все точки над "i" и все черточки у "t"… А то все ходим вокруг да около, да морочим друг другу голову третью неделю подряд, а посадка-то - уже на носу…"

Но не это было источником его тревоги, не это… И лишь выйдя в кольцевой коридор десятого уровня, по дороге к блоку лифтов, он сообразил, что хорошо знает того коренастого, широкоплечего азиата, что одевался после тренировки, почти одновременно с ним, в дальнем конце раздевалки - Гвидо только в зеркало видел характерный рельефный рисунок мышц на его спине, но подсознательно как раз его-то и узнал - профессиональной памятью. Теперь подсознание, с легким запозданием выдало ему это знание.

"Гос-споди, - подумал он. - Так ведь это же Мацуи Мацумото - из армейской разведки. Значит, Комплекс тут как тут… Интересно, заметил ли он меня? И какое дело Комплексу до обстоятельств смерти Посла Окамы? Глупый, впрочем, вопрос… Хотя как посмотреть… Что там за черт у них творится?" - это он уже произнес вслух: снизу по колодцу лифта до плавно скользящей вверх, к пассажирским отсекам, кабины доносился глухой гул и хор то ли проклятий, то ли возгласов одобрения…

Его спутники по короткому путешествию в лифте - предельно аккуратная, кипейно-седая супружеская пара - ответили ему полными сострадания взглядами:

– Это Легион, мсье… Завтра их высаживают на Планету - что ж, каждый отмечает конец пути как может…

После паузы пожилой джентльмен добавил:

– Вы ведь тоже покидаете "Процион" здесь?

– Разумеется, это конечный пункт рейса…

– Ну да, разумеется… Вы работаете в сфере бизнеса?

– Нет… Я, скорее, правительственный служащий…

– Тем более, контакт с вами на этой ужасной планете может быть взаимно полезен для нас - вот возьмите мою карточку… Мы эксперты в области фармакологического товароведения… Миссис и мистер Фигли, всегда к вашим услугам…

– Благодарю… - ответил Гвидо, не спеша называть себя. - Господи, что они там, тараном шлюз вышибают, что ли?

Чета товароведов ответила вежливым пожатием плеч.

Лифт остановился, и Гвидо с некоторым облегчением покинул столь доброжелательных спутников, направив свои стопы к каюте, которую делил с Федеральным Следователем.

Капитан Вартанян, слегка наклонив голову набок, внимательно рассматривал плутоватую рожу своего суперкарго.

– Я что-то не возьму в толк, Джастин: то ли вы пытаетесь водить за нос Акопа Вартаняна, то ли вас самих кто-то водит за нос? Моя к вам просьба: соберите на текущий момент все свои мозговые усилия и скажите мне определенно - как вы поступили с этими, будь они трижды неладны, контейнерами… Скажу прямо, дорогой мой, мне тут рассказывают какие-то странные вещи, и мне не хотелось бы на ближайшей стоянке - а это, если вы не забыли, Гринзея, и ее мало кто любит - списать вас на берег ввиду э-э… необходимости купировать некие э-э… физические и умственные дистурбации (кэп иногда вворачивал в речь слова, смысл которых был достаточно темен ему самому).

– Но, видите ли, сэр…

– В том-то и дело, что я ничего не вижу. С чертом этим, из триста сороковой, потолковали?.. Джастин, я вас спрашиваю…

– Мне кажется… М-мы… Одним словом, мы, очевидно, разминулись…

– Скажите мне четко - двумя словами - где ящики? И, кстати, где ваш головной убор?

– Контейнеры на десантном боте, - набравшись духу выпалил Джастин, причем сам он не мог поклясться - правду он говорит, или заливает кэпу Акопу баки. Что до форменной фуражки, то относительно ее теперешнего местонахождения суперкарго не имел ни малейшей идеи…

– Ну что ж, идите, Джастин, отдохните… И… э… воздержитесь, - капитан сделал характерный жест. - Джину успеете набраться в порту… И помните - завтра с шести-ноль-ноль - разгрузка…

Проводив суперкарго настороженным взглядом, кэп надавил на клавишу селектора:

– Коста, давай-ка сюда этого Салливана…

Рядовой Салливан предстал перед стариной Акопом как лист перед травой.

– Послушайте, Генри, - кэп неплохо знал по именам свою команду, но, вообще-то, рядового Салливана звали Уинфредом. Спорить, однако, он не стал. - Послушайте меня внимательно: вы по-прежнему уверены, что то, что вы видели там, в коридоре тамбурного уровня, вам не померещилось?

Некоторое время царило натянутое молчание.

– Вы знаете, кэп… С одной стороны, я ясно видел все это своими глазами… Вот этими, кэп… А с другой… Чушь какая-то получается, кэп… Никак такого быть не могло… Получается, что я, вроде на мистера Джастина клепаю… напраслину возвожу…

– Как у вас с виски, Генри? Есть проблемы?

– Клянусь Христом и его Богоматерью, господин Вартанян - от порта до порта - ни капли в рот… На Святой Анне, в тот раз я, конечно, выступил… как вы выразились, неордиран… неординарно, но эти русские хоть самого святого апостола, как его там… до греха доведут. Но на борту - ни-ни…