Последний полет Прогресса (СИ)

   - Наверно, это мое личное мнение, но переводчики многое теряют при переводе. И дело не в какой-то игре слов, моментах чисто лингвистического стеба... Только в оригинале чувствуется дух, запах того времени... словно я сейчас не здесь, а в XXI веке - на заре нашей цивилизации. Кстати, вы подошли ко мне исключительно чтобы подискутировать на тему моих литературных предпочтений, или есть еще что-то?

   - Да, конечно... ты сможешь стартовать с платформы?

   - Разумеется, - усмехнулась девушка. - Но разве это не дело...

   И тут она осеклась, заметив Рутца, колдующего над телами старшины и командира корабля.

   - Маякова? - продолжил я за нее. - Естественно, но он придет в себя только через... - Клаус показал два пальца. - Через пару часов.

   Жаклин показала себя молодцом - не задавая больше лишних вопросов, она быстро, но сохраняя достоинство, показывая чисто женскую гордость, проследовала на капитанский мостик. Уже находящиеся там члены экипажа звездолета, хотя и не скрывали своего удивления, но тоже воздержались от замечаний. В конце концов, Обаха пришла в сопровождении рейд-полковника, начальника экспедиции, значит так надо. Заняв кресло командира корабля, она твердым голосом произнесла:

   - Доложить предстартовую готовность!

   - Шлюзы задраены, двигатели прогреты, - доложил второй пилот. - Давление в норме. К старту готов.

   - Курс проложен, статика в норме, - доложил штурман.

   - Оставить! - приказал я. - Заложить изменения в курс.

   Космофлотец обернулся, озадаченно вздернув левую бровь, но спорить с командующим не стал.

   - Есть заложить изменения в курс.

   - Сбросить скорость до ноль-одного маха где-нибудь подальше от транспортных путей.

   - Есть сбросить... изменения заложены. К старту готов.

   - Связист, дай диспетчера.

   - Диспетчер "Света Шахтера" на связи, - прозвучал приятный женский голос.

   - Флот-лейтенант Обаха, временно исполняющая обязанности командира корабля БП-1729, прошу разрешения на старт.

   - Почему запрашивает не флот-капитан Маяков? - равнодушным тоном ответил диспетчер. - У вас нет полномочий, разрешения не даю.

   - Это рейд-полковник Андреевских, - крикнул я, чтобы расположенный на приличном расстоянии микрофон уловил мой голос. - Я подтверждаю полномочия флот-лейтенанта Обаха.

   По щеке Жаклин стекла капелька пота. Вероятно, переживала - даст ли диспетчер разрешение на старт. Похоже, опыта у девушки было маловато... диспетчеру глубоко пофигу. Есть регламент, и она следует ему. Старший по званию подтвердил полномочия - значит так надо, и думать - не ее дело. За нее подумали авторы Устава и Инструкции. К тому же диспетчеру за лишнее шевеление извилинами не доплачивают.

   - Старт разрешаю, - безразлично произнесла диспетчер.

   - Продувка...

   - Есть продувка...

   - Протяжка предварительная...

   - Есть протяжка...

   - Протяжка промежуточная...

   - Отрыв!

   Корабль ощутимо качнуло. Я даже чуть не упал - пришлось схватиться за спинку кресла связиста. Ох уж эти десантные зведолеты! Ничего для человека - все ради функционала, полная противоположность "Лады". Резкий старт, резкий разгон, и такое же резкое торможение. Хотя, именно поэтому они и быстрее пассажирских в несколько раз - гражданские суда почти половину времени межзвездных перелетов тратят на разгон и торможение...

   - Есть отрыв! Мощность двигателей - полтора процента, температура в пределах нормы.

   - Товарищ рейд-полковник, - обратилась ко мне Жаклин. - Вам лучше занять амортизационное кресло в своей каюте. Сейчас выйдем на гиперпрыжковую скорость - еще не так тряханет.

   О чем я говорил? Вот в этом вся военная техника! Минимум удобств, минимум времени, чтобы доставить боевую единицу из точки А в точку Б. Я не удивлюсь, если и душевая кабинка на десантнике без массажера!

   Достижение максимумов - это уже задача боевой единицы. Максимум разрушений. Максимум крови. Максимум развалин на дымящихся пепелищах.

   Покачиваясь на вибрирующем полу (звездолеты такого класса даже генератором гравитации комплектовались импульсным, а не с постоянной величиной), я удалился в свою каюту.

Глава 5

   Похоже, я снова задремал. Чувствовалась усталость из-за нервного напряжения. И не оттого, что за последние три для меня уже два раза пытались вывести в расход - вовсе нет. На Лентисе-2 я привык думать, что смерть рядом. Сказывался стресс от смены обстановки. По идее, я должен бы чувствовать себя дома, на Земле, спокойно и расслабленно. Как бы не так! Именно "в поле", на далекой планете мне и было уютно. Здесь... не мог я принять этих изменений с родной планетой и внутри Федерации. Новая политическая линия меня не то, чтобы не устраивала - все гораздо страшнее. Она меня пугала. Запретили затягивать гайки, не привлекая лишнего внимания, "мочить террористов в сортире", вместо этого начали открыто играть мускулами, и где? На пороге своего же дома, перед соседями и своими же домочадцами? До добра это точно не доведет.

   Рано или поздно у кого-нибудь сдадут нервы, кто-нибудь утопит гашетку первым, и тогда... как раз что будет "тогда" не мог предсказать никто. И если мы столкнулись с трудностями в тактике нашей экспедиции, и прогнозе ее исхода потому, что подобных операций почти тысячу лет никто не проводил, и описаны они лишь в старых учебниках, в связи с чем, благодаря росту технологий вооружений, потеряли свою актуальность, то здесь - потому как конфликта такого масштаба еще не было за всю историю существования человечества. С уверенностью можно сказать одно - шестьдесят миллиардов людей подвергнутся серьезной прополке.

   - Товарищ рейд-полковник, - потрясла меня за плечо Жаклин. - Как вы приказали, мы сбросили скорость.

   - Да? Замечательно!

   Потянувшись в кресле, я нащупал упаковку с "Тархуном", достал одну банку, опорожнил ее, и только после этого отстегнул ремни и встал на ноги. За иллюминатором простирался бескрайний космос. С этого угла созвездия лишь отдаленно напоминали знакомые мне с детства, те картинки из мерцающего звездного угля, что я привык видеть с Земли. Единственное, что я узнал со стопроцентной гарантией - Сириус, самую яркую двойную звезду спектрального класса А на ночном небе родной планеты. И говорило не только о том, что БП-1729 повернут к нему правым бортом, но и то, что мы удалились от Солнечной системы на весьма незначительное расстояние.

   Покинув каюту, я направился на мостик. Старшина, сидевший на диване в кают-компании, поглощающий "Байкал" из объемистой банки, резво вскочил на ноги, причем на его лице отразилась гримаса неподдельной боли, сменившаяся крайне виноватым выражением.

   - Сиди уж, - махнул я. - Я понимаю, флот-капитан, но ты-то, диверсант-десантник, как так лопухнулся?

   - Виноват, - развел он руками. - Не ожидал, что нас могут прямо на платформе... еще и форма с толку сбила. Товарищ рейд-полковник...

   - Чего?

   - Он... - замялся боец. - Он же из наших, военный человек... он присягу давал!

   - Вот мы сейчас и проверим, насколько он наш, - усмехнулся я. - Тащи его сюда.

   Джон кивнул двум десантникам, и, спустя несколько минут, они притащили суперкарго, связанного "козликом", с кляпом во рту. Похоже, он надеялся пожить подольше, но, увидев выражение лица Блэкторна, понял, что пора писать письма родственникам, про то, каким героем он был, и испуганно замычал, завращав глазами.

   - Бросьте его куда-нибудь, - приказал я. - Вон, у стола. Да, и бомбу его принесите.

   Диверсанты сгрузили пленника, и встали неподалеку, упреждающе перевесив БУКи со спины на грудь. Я наклонился к террористу. В его глазах отчетливо читался страх. Революционер не уставал делать попытки произнести хоть слово, и, хотя конкретике сильно мешал кляп, тон не допускал двояких мышлений, так что смысл угадывался: "только не убивайте". Я бы, может, и оставил жизнь боевику, но терпеть не могу, когда кто-то пытается разнести корабль со мной на борту на мелкие кусочки. Это для здоровья вредно.