Сытин-1. Измена

А затем юные ази отправились принимать пищу — зал для еды здесь именовался просто «столовая». Сначала требовалось стоять и ждать, пока освободятся места, причем новоиспеченные напарники обнаружили, что они здесь самые юные. В основном тут были юноши — очень высокого роста; девушек было намного меньше, причем ни одной взрослой. В глаза бросались и их строгие манеры. Флориан сильно растерялся бы, не знай Кетлин заранее, когда вставать, когда садиться и не тяни она его за рукав, дабы подсказать очередной маневр. Но еда оказалась отменной — о лучшем не стоило и мечтать, а почти взрослые ребята, беседующие вокруг, вели себя на редкость учтиво и совсем не выражали недовольства из-за присутствия «малявок». Один из них обратился к Кетлин с вопросом, кто ее напарник, и та отозвалась: «Флориан AF, господин». Точно беседовала со Старшим!

А юноша ответил: «Добро пожаловать!» Флориана попросили подняться, дабы все могли получше разглядеть его. Мальчик разволновался. Однако любознательный паренек тоже поднялся и представил его всем как Флориана AF, напарника Кетлин и по совместительству техника. Вообще-то мальчик не был уверен в справедливости целой грозди пышных эпитетов, которыми его наградили, но и отрицать ничего не стал — в сущности, его нынешнее положение описали почти правильно; все некоторое время рассматривали его, после чего одобрительно закивали, давая понять, что принимают его в свою среду — теперь можно было спокойно сесть. Данный обычай не слишком отличался от принятого в спальном кубрике — разве что в кубрике не было необходимости подниматься из-за стола, так как в трапезной собирались обитатели сразу всех кубриков. В Зеленой Казарме имелась своя кухня, и по желанию подавались вторые и третьи блюда — на это даже не требовалось особого предписания врача.

Инструктор сообщил, что впереди — два часа свободного времени, а в 23.00 — отбой и надо гасить свет.

Однако Кетлин сочла необходимым вернуться в расположение — так именовались жилые помещения в Зеленой Казарме — и подумать над предстоящим испытанием в Комнате, ибо Инструктор сказал, что они вправе это делать; и до самого отбоя Кетлин с Флорианом задавали друг другу вопросы о Комнате.

Раздевание перед отходом ко сну доставило Флориану несколько неловких минут. Никогда еще ему не приходилось раздеваться в присутствии девчонок, за исключением врачей и техничек, да и те позволяли ему накинуть что-нибудь, отворачивались либо вовсе выходили. А Кетлин сказала, что в раздевании нет ничего зазорного, ведь они — соседи по комнате, и что все так делают. Так что Кетлин без всякого смущения сбросила рубашку и штаны; Флориан последовал ее примеру, а Кетлин первой отправилась в душ. Вскоре она вернулась, переодевшись в чистое белье, а старое отправила в бельевую корзину.

Кетлин без одежды оказалась в точности такой, какой представлял ее Флориан — мускулистая, с гладкой кожей, и поджарая, что невольно наводило на мысль, будто с кормежкой в службе охраны дела обстоят плохо. К счастью, подозрение можно было смело отмести — Флориан только что съел здешний ужин. Конечно, Кетлин просто обладала особым телосложением: была уже в груди, ребра выпирали — а там, где у мальчишек намечались мышцы, у Кетлин было совершенно плоское тело. Раньше ему не приходилось видеть девчонку в одном белье. Белье было тонкое и почти ничего не скрывало, и мальчик отчаянно пытался не смотреть на напарницу и даже не думать о том, что она смотрит на него. Он не знал, отчего это нехорошо, но тем не менее был в этом уверен. Но деваться было некуда — не спать же в одежде?!

А потому от них требовалось проявить такт по отношению друг к другу и примириться с обстановкой.

Флориан по-быстрому, как советовала напарница, принял душ — ведь душевая могла очень скоро понадобиться Взрослым; натянув свежее белье, юный ази покинул ванную и тотчас улегся на нижнюю (верхнюю облюбовала Кетлин) койку. Расстояние от двери в ванную до постели паренек преодолел с быстротой молнии, ибо ему неловко было скакать по помещению в одном белье, в то время как напарница успела укрыться одеялом.

— Кто ложится последним, — донесся сверху голос Кетлин, — гасит свет. Таково мое Правило. Ты не против?

Не вылезая из постели, Флориан огляделся в поисках выключателя. Никогда прежде молодому ази не приходилось бывать в помещении, где свет не отключался автоматически, в заданное распорядком дня время. И он никогда еще не спал где-либо кроме казармы, где в одном кубрике было расквартировано не менее пятидесяти таких же, как он, мальчишек. Выскользнув из-под одеяла, Флориан подскочил к выключателю, погасил свет и тотчас нырнул обратно, да так, что двухъярусная койка жалобно задрожала.

Паренек не сразу сообразил, что доставил соседке несколько неприятных мгновений. «Прости», — пробормотал он, поворачиваясь на бок как можно осторожнее. Мысленно юный ази повторял себе, что рядом — незнакомый человек. Возможно, Кетлин действительно семь лет, но ведь она — из службы охраны, а там народ крутой и церемониться не любит. Флориану не хотелось делать глупости и действовать напарнице на нервы. И потому мальчик, присмирев, лежал, глядя во тьму; рядом был чужой человек — худшую ситуацию невозможно вообразить, даже переезд в новый кубрик не может с этим сравниться. Флориану стало зябко — только отчасти потому, что одеяло оказалось чрезмерно тонким и не согревало. Стояла мертвая тишина — только слышно было, как кто-то из Взрослых плескался в душе.

«Интересно, — вскользь подумал мальчик, — где раньше жила Кетлин?» Вела она себя с убийственным спокойствием. Кто-то успел растолковать ей, что и как должно здесь происходить. А может, она просто оказалась чертовски способной — на все руки. И даже перспектива работы с напарником-мальчишкой ничуть не обеспокоила ее. Кетлин обрадовалась, когда услышала о его умении обходить ловушки. Пареньку хотелось надеяться, что он сумеет оправдать ожидания напарницы. Флориану страшно было даже подумать, что во время преодоления первой же преграды — какого-нибудь дверного проема — их «взорвут».

Флориан жутко опасался, что преодолевать ловушки придется в темноте — это было труднее всего и подразумевало использование миниатюрного карманного фонарика. Кетлин сообщила, что фонарик легко спрятать в одежде, хотя обычно наставники не возражали против фонариков: работа при свете делает человека идеальной мишенью.

Кетлин также советовала не шуметь. Присматривайте, что у вас за спиной; старайтесь спокойно делать свое дело; а шум — только подспорье противнику. Конечно, говорила девочка, можно попытаться «достать» противника подобным образом, но все зависит от времени. И от скорости: будут ли они бежать скоростным бегом, либо приманивающим бегом. Условия должны объявить позже.

Флориан полюбопытствовал: что за приманивающий бег?

Оказалось — первейшее средство, которым можно «достать» противника.

Флориан вздохнул с облегчением и заметил, что данный прием сопоставим с расстановкой ловушек. Иногда расставляют парные ловушки: одну уничтожают, вторую — оставляют наседающему противнику. Если противник не способен обнаружить ловушку, ты получаешь дополнительные очки. Иной раз могут заставить преодолевать препятствия сразу, и остается лишь гадать, твоя ли это ловушка, вражеская ли и задержался ли противник возле нее. Здесь лучшим указателем может стать имитация взрыва, но и ей нельзя доверять всецело, ибо противник может намеренно вызвать взрыв и тотчас установить новую ловушку.

«Так поступать подло», — не выдержала Кетлин, а глаза ее характерно поблескивали. Так поступать хорошо.

Флориану захотелось «отключиться» и тотчас уснуть: утром предстояли занятия в Комнате; мальчик знал, что нуждается в отдыхе, но заснуть оказалось непросто, ибо голова его была забита вопросами, ответы на которые он не сумел отыскать.

Занятия в Комнате беспокоили юного ази куда меньше, чем новое место.

«Для чего им заниматься этим?» — снова и снова мысленно задавался он одним и тем же вопросом. И принимался думать о пистолете на столе, о подозрительно тихой столовой; вспоминал рассказы Кетлин о людях, которых подстреливали во время учебных боев. И Флориану думалось: а туда ли я попал?