Третий берег Стикса (трилогия) (СИ)

— Не скучай тут без меня, любимая, — клюнул неловко в пробор, для чего пришлось отдать поклон, сдёрнул с кровати (окончательно измяв одеяло) набитый барахлом чемодан, чертыхнулся — бегемот показался чрезмерно тяжёлым, — и покинул разорённое поспешными сборами жилище. Надо заметить, к чемодану он относился без всякого почтения и только досадливо шипел, когда непокорный пухлый спутник норовил снести некстати подвернувшийся косяк. С оранжевым своим призом, напротив, вёл себя особо предупредительно и от случайностей берёг. Ящик ремонтника к такому вниманию остался вполне равнодушным, зато чемодан за пренебрежение мстил и ежеминутно поддавал хозяину под коленку. В ангаре аварийной службы Романа Анатольевича ждал скоростной оранжевый бот с меткой Департамента Энергии на боку, транспорт принял на борт суетливого пассажира и его груз и отбыл, как значилось в согласованном заблаговременно маршруте, к полярной энергетической станции.

Пискнул зуммер, оса-Рэтклифф потерял несколько десятков метров высоты — дрогнула рука на пульте. Когда выравнивал крен, заметил — чуть посветлело на востоке, и мерещится над скошенной макушкой дальней горы призрачный нимб. Пейзаж лишился внимания пилота тут же, стоило тому увидеть — поступило новое полётное задание. Нашлась цель. Красный крестик указывал, как почудилось Рэтклиффу, точно в зенит, что было вполне естественно, но координаты исходной позиции вызвали недоумение.

— Ты что, флюса нанюхался, баклан электронный, тупоклювый? — нежно шепнул он в глухонемой экран и сунул курсором в клавишу «обновить задание». Снова пискнул зуммер и… Да нет, ошибки нет. Целеуказатель там, где и должен быть, а вот исходная…

— Зачем бы этому сопляку туда понадобилось? — изумился Рэтклифф, вернул управление автомату («оса» тут же рванула в сторону и стала уверенно набирать высоту) и полез в карман за гравитоном. Семёнова, толстозадой сволочи, на связи не было, зато пришло (стоило только включить терминал) сообщение, которого Рэтклифф совсем не ожидал. Пришёл Приказ президента о его, главы Департамента Безопасности, отстранении от должности и требование немедленно явиться.

— Сам ко мне являйся, обрубок, — буркнул Рэтклифф, вылез ради такой причины из операторского кресла, прошёлся к двери, выглянул наружу и подкрепил своё прошлое указание вооружённому охраннику приказом стрелять на поражение в случае, если кто-то (чёрт, дьявол или президент Внешнего Сообщества) попробует проникнуть в помещение наблюдательного пункта. После этого вернулся к пульту, взял управление и стал выполнять новое полётное задание с точностью автопилота. За время его отсутствия красный крестик сместился довольно заметно к юго-востоку, что и убедило опытного пилота — «Арес» знает, что делает.

Глава четырнадцатая

Пятнадцатый день первого весеннего марсианского месяца пришёлся на субботу. Для большинства граждан Внешнего Сообщества начался он обычно — с отложенных до первого выходного дня домашних дел. Вечером пятницы шумное население Радужного вернулось домой на выходные; по этому случаю, как и всегда, подверглись пятничному вечернему набегу продуктовые магазины. Компании юнцов отправились под присмотром незамужних классных дам в познавательные экскурсии к местам с романтическими названиями, а отцы многодетных (по марсианским меркам) семейств приготовились пожертвовать субботним утренним сном ради семейного благополучия. Но приготовления к уикэнду, начавшиеся в семействе Лэннингов с вечера, никак нельзя было назвать ординарными: ещё бы — единственной дочери, красавице Маргарет — восемнадцать! Сьюзен, сбежавшая с работы на два часа раньше обычного, с упоением возилась на кухне допоздна, поминутно терроризируя Айзека Лэннинга критическими замечаниями, относящимися преимущественно к бытовой технике, но и его, Айзека, задевающие по касательной. Выглядела Снежная Королева при этом очаровательно, по той, должно быть, причине, что растеряла в домашних хлопотах часть холодности и чопорности, а естественный румянец приобрела.

— Если бы не Аня, ни за что бы мне не успеть, — пожаловалась она в половине двенадцатого ночи, заглядывая в кабинет мужа. — Ты всё копаешься, Айзек? Брось немедленно. В десять утра гости сбегутся, а стол ещё… Ох, ты мерзость! Горишь?

Главный кибернетик подскочил на месте, но пояснений жена дать не соизволила — сбежала. Из кухни крикнула: «Айзек! Да Айзек же, чтоб тебя…» Из этого Лэннинг вывел логичное заключение, что мерзостью жена обозвала какое-то блюдо, о существовании которого временно забыла, а не мужа, действительно сгоравшего на работе. Настроение главного кибернетика, и без того не праздничное, сильно ухудшилось за последний час — стало ясно, что одними только программными средствами прорвать защиту «Ареса» не получится даже чисто теоретически. Оставались только ресурсопоглощающие методы, но главный кибернетик лучше кого-либо другого знал, что создать условия, при которых «Арес» вынужден будет перестать заботиться о собственной безопасности, нереально. И всё-таки нельзя было сбрасывать со счетов единственный шанс, даже если вероятность его реализации — один к миллиарду. Изредка поглядывая на дверь, Лэннинг стал сочинять письмо Кацуми Ватанабе. Жена справилась бы с заданием лучше, но посвящать её в суть проблемы не хотелось, а сам Лэннинг давно перестал заниматься прикладными вопросами — отдал всё своё время теоретическим аспектам алгоритмизации. Когда в начале третьего ночи, покончив с хозяйственными заботами, Сьюзен заглянула в кабинет мужа в следующий раз, — ей стало ясно, что желать спокойной ночи Айзеку бессмысленно. За столом он не сидел — нависал, перегнувшись через спинку кресла, одной рукой тянулся к одной клавиатуре, вытянутым указательным пальцем другой руки тыкал в клавиши другой. Волосы — дыбом, бакенбарды встопорщены воинственно. Ватанабе запросил карту вводных пулов, и, как это всегда бывает, таковой карты не существовало в природе, поскольку начальник соответствующего отдела решил упростить себе жизнь. Раз уж алгоритм самонастраивается и саморазвивается, пусть саморазовьётся чуть-чуть, а уж потом можно будет и карты составлять, так ведь?

— Дурак ленивый, какой же дурак, боже мой, — сокрушался Лэннинг, отчасти находчивого начальника отдела имея в виду, отчасти себя самого.

— Айзек, — позвала Сьюзен Лэннинг меньше всего в тот момент напоминавшая Снежную Королеву, но заметить этот факт было некому, муж её только рукой махнул, да и это его движение получилось резким и лаконичным — клавиша требовала немедленного нажатия.

Сьюзен вздохнула: «Завтра будет за столом клевать носом», — направилась в спальню, легла и почти сразу заснула, так и не узнав об истинной причине бессонницы мужа. Главный кибернетик в ту ночь спать не ложился вовсе. К семи часам утра для реализации ничтожно малого шанса было сделано всё возможное. Штурмовая программа отлажена и запущена (для тестовых испытаний пришлось пожертвовать «Декартом») но использовать её против «Ареса» Лэннинг пока не решался. Для успеха затеи требовалось поставить «Арес» перед необходимостью решить непосильную задачу, причём задача должна казаться машине жизненно важной. Ничего похожего главный кибернетик придумать не мог, собственные его теоретические выкладки указывали, что для постановки задачи потребуются мощь, превышающая вычислительные возможности атакуемого компьютера. Уяснив это, Лэннинг махнул на затею рукой. Как и следовало ожидать, возня со штурмовой программой — для самоуспокоения и только. Можно было, конечно, нажать пару клавиш, чтобы состоялась безнадёжная атака, но главный кибернетик решил не лишать себя надежды, оставил всё, как есть, глянул на часы, — начало одиннадцатого утра! — закрыл кабинет на ключ и вышел к гостям.