Взойти на перевал (СИ)

— Пошли на озеро? — предложила жена. — Чего в помещении‑то сидеть.

— А им можно? — удивился Затонов, кивая на колыбельку.

— Отчего ж нельзя? — ответила Сюзанна и принялась набивать контейнер необходимыми для пикника продуктами.

Подполковник, посмотрев на хлопоты, отметил, что она сразу после родов как‑то неуловимо изменилась. Мягче стала? Спокойнее? Потом сам вскинулся, вызвал дрона, немедленно притащившего обычную плетеную из биопластика корзинку, старательно завернул в пеленки детей, оставив торчать снаружи только еле намеченные смешные носики–кнопки и уложив внутрь на сложенное в несколько раз тонкое шерстяной одеяло, поднялся.

Жена отправила контейнер на пляж, счастливыми глазами посмотрела на Затонова, и потянулась целоваться.

Так они и пошли к лифту — у него в левой руке корзинка с сопящими во сне детьми, а правая крепко держит любимую женщину. А все утренние заботы… Сто шестнадцать маленьких модификантов в лабораторном отсеке… Пусть за ними дрон–няньки смотрят. Вот будет у подполковника свободное время, научит он этих суперов говорить… общаясь исключительно по фону.

***

Разговоры в шатре начались почти сразу после команд полковника «Господа офицеры», «Вольно» и «Все свободны». Кто‑то завидовал подошедшему к штабному столу старшему лейтенанту Астахову, кто‑то втайне жалел. Вслух, конечно, такое никто не произнес — жалость оскорбляет благородных. И вдруг в случайной паузе все расслышали от самого входа странный вопрос:

— Но почему обязательно умирать?

В очередном затишье взгляды обратились на младшего лейтенанта Серебряного, а попросту Сашку, выбившегося из простого слуги в ординарцы герцога. Присвоение младшего офицерского звания недавнему смерду осуждали многие дворяне, но выражать свое мнение вслух опасались. Мало того, что это было решение герцога, поддержанное почти всем штабом и сэром Стоджером — отрицать, что бывший слуга весьма полезен, не мог никто. Один из первых начавший обучение новым приемам боя на мечах, Сашка, не скованный устоявшимися привычными наработками старой школы, виртуозно освоил новую. Сейчас, не обиженный Создателями силой, он превосходил в этом искусстве самого полковника, уступая, и то не в каждом тренировочном бою, только Правящему герцогу. Допущенный ко всем знаниям Создателей, Сашка в учебе тоже был одним из первых. И сейчас, несмотря на неприязнь большинства офицеров, обращенные на младшего лейтенанта взгляды выражали явную заинтересованность.

— Алексашка! — раздался возглас Кирилла.

— Да, мин херц? — отозвался младший лейтенант, вскакивая с привычной трехногой табуретки у входа. Сколько ни пытался отучить друга от такого обращения герцог, ничего не выходило. В конце концов, махнул рукой и разрешил в качестве исключения. Все другие офицеры вынуждены были обращаться строго по уставу.

— Повтори, что ты сейчас сказал! — прозвучал приказ.

— Почему, ваше высочество, засадный отряд обязательно должен погибнуть? Если этот злыдень не соблюдает правил честной войны, то разве ж мы обязаны?

— А ну‑ка пойди сюда, — зловещим голосом позвала принцесса от штабного стола. Только она, Михаил и полковник могли без разрешения Правящего герцога отдавать здесь распоряжения.

Младший лейтенант метнулся к столу. Другие офицеры мгновенно освободили ему проход.

— Сашенька, — голосу леди Астории сейчас могла, наверное, позавидовать известная на юге континента очковая змея, столько яда было в нем, — изволь немедленно объясниться!

— Что нам дороже, ваше высочество, жизни воинов или здоровье лошадей, несущих врага?

По шатру пронесся гул возмущенных выкриков. Больше всего звучало слово «варвар». Но тут же, после громкой команды полковника «Молчать!», все заткнулись.

На Наташке никто и никогда даже в самых ожесточенных битвах не стрелял в лошадей. Случайные попадания, конечно, были. Но специально целиться в коня? Нет, такого даже разбойники не допускали. Охотники стреляли в ограниченно разумных животных только при самозащите — иного вера не позволяла. А приваженных лошадей пленных противников вообще отпускали. Какой‑никакой, но разум у коней был. Термина «конина» в Европе не существовало.

— А ведь парень‑то, по большому счету, прав, — нарушил первым тишину Наследный герцог, — положить роту бойцов из‑за устаревших по вине самого «злыдня» правил, — вот тут Михаил улыбнулся, разряжая недовольство большинства, — это еще большее варварство!

Слова герцога заставили многих задуматься. В этот момент старший лейтенант Астахов шагнул к Сашке и молча, говорить ему никто не разрешал, склонил голову, как равный перед равным. Сэра Даррена офицеры уважали — опытный, хотя и молодой командир и, как сегодня еще раз подтвердилось, весьма разумный.

Но окончательно сняла напряжение принцесса, подозвав бывшего слугу ближе движением сгибаемого указательного пальца. Красный как рак — ему поклонился при всех граф! — Сашка осторожно маленькими шашками приблизился ближе. Леди Астория продолжала манить, и младший лейтенант вынужден был нагнуться к ней. Взметнувшиеся руки цепко ухватили его за уши, и со словами «Дай поцелую, радость моя» принцесса звонко чмокнула Сашку в щеку.

— Леди, вы меня дискредитируете! — расхохотался Кирилл в мгновенно наступившей тишине. — Целовать при моих офицерах всего лишь младшего лейтенанта.

— Придется присвоить внеочередное звание, — притворно вздохнул Михаил, тоже не скрывая улыбки.

— Так тому и быть, — совершенно серьезным тоном припечатал полковник.

Сашка, в секунды побелев, стоял ни жив, ни мертв — на него свалилось дворянство! Пусть не наследственное, для этого аж до целого майора дослужиться надо, но все же…

Что самое интересное — даже у присутствующих младших лейтенантов благородного происхождения на лицах не появилось и тени недовольства. А ведь им теперь придется первыми отдавать Сашке честь.

— Повеселились и, будя, — Тихо пробурчала явно довольная за бывшего смерда леди Вероника, сама взлетевшая из слуг прямо в лейтенанты. Но вот она происходила пусть из давно обедневшей, но благородной семьи. И, испросив у герцога взглядом разрешение говорить, повернулась к старшему лейтенанту Астахову: — Граф, вашей роте десяти тысяч стрел хватит?

— Дополнительно к основному боекомплекту, графиня? — решил уточнить сэр Даррен. Обращение офицеров вне строя по дворянским титулам уставом допускалось.

— Естественно, сэр, — кивнула главный интендант. При равных дворянских званиях допускались сокращения.

Граф ненадолго задумался и потребовал больше: — Минимум двадцать тысяч потребуется, леди. Стрелки у меня отменные, но целить‑то все равно будут по ногам. А попасть в ногу поднятой в галоп лошади… Графиня, а может быть, на тридцати тысячах сойдемся?

— Торг тут неуместен, господин старший лейтенант! — она вскочила и неуверенно посмотрела на Кирилла: — Почти половина всего запаса…

— Выдай, милая, выдай, — кивнул герцог, потом чуть задумался. — Хотя… — и кивком подозвал графа к карте. — Вот что, сэр Даррен, выдвигайся‑ка ты со своей ротой немедленно, бросив все барахло на хозвзвод, — юноша впервые назвал графа на «ты», и тот просиял, как надраенный серебряный полтинник. — А буквально через два–три часа вслед за тобой пойдет сюда, — Кирилл указал на безымянную деревушку у начала болот, в семи километрах от поселка, — взвод разведки с дополнительными боекомплектами стрел и запасными лошадьми на всю твою роту, — заметив, что старший лейтенант порывается что‑то сказать, Кирилл остановил его движением руки: — Да знаю я, что заводные кони в твоей роте у всех есть. Еще лошади будут никак не лишними. Тебе предстоит продержаться как можно дольше, но сразу как поймешь, что еще минута и будет поздно — уводишь своих людей! Вот тогда‑то избыток сменных коней никак не помешает. Налегке пойдешь как можно быстрее и оторвешься от противника. И только попробуй мне потерять хоть одного человека! Вот тогда уже ни на какое прощение не рассчитывай.