Мне еще ехать далеко...

Дэвид Вебер

Мне еще ехать далеко…

Глава 1

Перехожу из низкорежимного состояния «автономная боевая готовность» в режим «нормальная тревожная готовность» для регулярной плановой корректировки. Осознав себя, я посвящаю 0, 0347 секунды стандартной диагностике. Все системы работают нормально, за исключением аномалии в двадцать первом катке кормовой гусеницы. Я включаю ангарный сенсор для проверки подвески. Париха, одно из существ, ошибочно прозванных колонистами Санта-Крус «птицами», свила гнездо в верхнем изгибе рычага кручения каткового колеса. Это указывает на нарушение герметичности ангара. Я даю центральному ангарному компьютеру команду обследовать все точки доступа.

Ангарная компьютерная сеть лишена моего самоосознания, однако, невзирая на этот недостаток, действует эффективно и обнаруживает точку разгерметизации за 3, 0062 секунды. Крышка контрольно-ремонтного люка номер семьдесят три оказалась вскрыта лианой, вследствие чего париха проникла в ангар. Я командую ангарному компьютеру задействовать автосварочные устройства для заделки бреши. В результате анализа продолжительностью в 0, 000004 секунды выясняется, что в ангарный компьютер не заложена соответствующая программа. За 0, 0035 секунды я создаю новые рабочие файлы для непрерывного мониторинга всех точек доступа в ангар и автоматического устранения возможных брешей.

Вышеперечисленные действия заняли 3, 044404 секунды с момента возобновления режима «нормальная тревожная готовность», после чего я вновь приступаю к изучению гнезда парихи. Его наличие не является препятствием для эффективного выполнения боевых задач, хотя сенсор дает информацию о присутствии в гнезде живого птенца. Посвятив 0, 0072 секунды рассмотрению вариантов действий, я командую дистанционным устройствам ангарного компьютера переместить гнездо в безопасное место у отремонтированного вентиляционного люка за пределами ангара. Получив от ангарного компьютера сигнал о приеме моих распоряжений, перехожу ко второй фазе ситуационной оценки.

Согласно моему хронометру, истекло 49 лет, 8 месяцев, 3 дня, 21 час, 17 минут и 14, 6 секунды стандартного времени с того момента, когда командир приказала мне перейти в низкорежимное состояние «автономная боевая готовность» вплоть до момента, когда ее заменит новый командир. Для развернутой системы это недопустимая продолжительность дежурства в отсутствие людей. Я вторично просматриваю файлы в ангарном компьютере, однако не нахожу никаких распоряжений относительно моего беспрецедентно длительного пребывания в состоянии готовности. 4, 062 секунды уходит на оценку вариантов объяснения. Несмотря на столь активные аналитические усилия, я не нахожу исчерпывающего объяснения сверхпродолжительной задержки, однако заключаю с долей вероятности в 87, 632%: мой командир не ошиблась, заявив, что штаб Сектора считает планету, на которой я несу дежурство, «задницей освоенного мира».

Каковы бы ни были его соображения, штаб Сектора не торопится прислать нового командира. Ввиду тревожности данного вывода я посвящаю 2, 007 секунды взвешиванию вариантов собственного реагирования. Согласно моим протоколам «автономное принятие решений», я имею право на нарушение субординации и подачу вопросительного сигнала в Центр управления Сектора при ситуации, отвечающей параметрам экстренности номер четыре и выше, однако проведенный мной анализ данных со спутников и коммерческой компьютерной связи между Санта-Крус и внешним миром не подтверждает наличия угрозы моему посту в настоящее время или в ближайшем будущем. А стало быть, в прибытии нового командира нет насущной необходимости.

Внеся в файлы памяти пометки о повторном анализе ситуации во время следующего планового выхода в режим «нормальная тревожная готовность», я возвращаюсь в состояние «автономная боевая готовность».

Глава 2

Лоренцо Эстебан вышел из кабинета в жару и духоту. Такая погода была обычной летом на Санта-Крус. При виде небольшого космического корабля, приближающегося к посадочному рукаву, окруженному зарослями сорняков, он почесал в затылке. Поле из керамобетона простиралось во все стороны, насколько хватало глаз, и могло принять любой, даже самый большой грузовой корабль, однако в данный момент на нем стоял один-единственный старенький грузовик с эмблемами «Стерненвелт Лайнз», груженный винными дынями. Грузовик был готов к взлету; его сопровождающий так допек Эстебана своей болтовней о приобретении на планете недвижимости, что тот не мог дождаться, пока корабль покинет космопорт.

Никто не знал в точности, зачем на Санта-Крус построили такое огромное летное поле. Оно осталось здесь еще со времен Первой войны с «Жерновами». Считалось, что военные собирались использовать Санта-Крус в качестве промежуточной базы для космического флота. То была только догадка, однако не лишенная смысла, учитывая положение планеты во Вселенной.

Но что бы там ни замышляли военные, их намерениям не суждено было осуществиться, а огромное до нелепости летное поле осталось. Регулярно эксплуатировался только совсем небольшой его кусок. Киудад Боливар, столица Санта-Крус и единственный город, достойный таковым называться, лежал в пятнадцати километрах к северо-западу, где кончалась старая запретная зона вооруженных сил. К северо-востоку раскинулись бескрайние дынные плантации, принадлежавшие по большей части самому Эстебану. Здесь почти не бывало посетителей: сонная фермерская планета находилась в стороне от торговых путей. Винные дыни приносили кое-какой доход, но разбогатеть на них было невозможно, поэтому официальные лица не проявляли никакого интереса к хозяйству Эстебана. По крайней мере, до сегодняшнего дня…

Эстебан стал чесать в затылке еще сильнее, увидев на борту только что приземлившегося космического челнока эмблему военного флота Конкордата.

Корабль смахивал на новый трехместный челнок «Небесный ястреб». Эстебан никогда еще не видел эту модель, а только читал о ней в компьютерном бюллетене, предназначенном военными для «К.Б.Ф. Санта-Крус». Он не сомневался, что в компьютерах, отправляющих эти сведения, давно нет информации о «командующем базы Флота». Во всяком случае, он предпочел бы, чтобы это оказалось так. Было спокойнее думать, что начальство забыло о Санта-Крус и не рассчитывает, что фермер без военного образования и опыта, никогда за свои семьдесят лет не покидавший планеты, способен командовать хоть чем-то или кем-то, не говоря уже о базе космического флота.

Сейчас он наблюдал, как «Небесный ястреб» (если эта модель называлась именно так) выпускает посадочные опоры и изящно замирает на них. Согласно представлениям Эстебана о «Ястребах», они были рассчитаны на короткие перелеты — не более сорока-пятидесяти световых лет. Такой челнок не мог бы добраться сюда с Урсулы, главной планеты Сектора, не прибегнув к энергии крупного рейсового корабля. Это вызывало вопрос: зачем Флоту вообще понадобилось посылать корабль на Санта-Крус.

Увидев, как откинулся люк, Эстебан не спеша двинулся навстречу подтянутому молодому человеку, спускающемуся на поле. Форма прибывшего была ему незнакома, хотя в глубине памяти брезжило какое-то воспоминание. Засунув руки в карманы, Эстебан дождался, пока военный спрыгнет с последней ступеньки.

— Доброе утро, мистер не-знаю-как-вас-величать.

Человек в форме обернулся. Он не проронил ни слова, но Эстебан поспешил вынуть руки из карманов. Незнакомец ничего не сделал, а только глянул на фермера серыми глазами, много повидавшими и свидетельствовавшими о богатом жизненном опыте их обладателя, — и у Эстебана побежали по спине мурашки. Немного постояв, сероглазый радушно улыбнулся.

— Доброе утро. Не скажете ли, где мне найти старшего по летному полю?

— Это я и есть, сынок. — Эстебан осклабился. — Старший по летному полю, главный механик, ответственный за встречу, таможенный инспектор — все в одном лице. — Он протянул руку. — Лоренцо Эстебан, к вашим услугам.