Ген Химеры Часть 1 (СИ)

— Минутку, ты говоришь о дот-вирусе? — нахмурился Захария.

— О нем самом.

— Но сыворотку всего два года назад создали, до этого эпидемия людей сотнями косила… — Захария вдруг осекся и пристально взглянул на старшего брата. Похоже, он понял, к чему тот клонит.

— Вспомни, кто умирал в первую очередь: старики, бездомные, асоциальные личности, — Тора понизил голос до шепота: даже здесь, в задрипанном кафе, у стен могли быть уши.

— Тот, кто не приносил пользы Метрополю.

— Именно, — кивнул Тора, — Сыворотка всегда была у нас, но дот-вирус был нужен, как средство контроля.

— Для того чтобы держать нас в страхе, — закончил его мысль Захария.

Они помолчали. Может быть, именно сейчас каждый из братьев осознал, насколько далеко они зашли.

— Идем, — вставая из-за стола, сказал Тора, — Айзеку нужно узнать об этом как можно скорее.

***

Мозговой чип буквально разносил голову Ойтуша на части. Выпав из сновидения, словно рыба из воды, он судорожно хватал ртом воздух. На этот раз образ морского берега и беременной девушки с сиреневыми волосами был настолько реален, что Ойтуш долго не мог понять, где он находится на самом деле. Но задаваться вопросом, почему в его голове чуть ли не каждую ночь рождаются эти видения, у парня не было ни времени, ни сил.

«Доброе утро, Ойтуш Эвери», — как обычно заговорил микропроцессор приятным женским голосом.

«Как бы это утро не стало последним», — подумал парень.

Его подушка была мокрой от крови и пота, а сам он был бледен, словно смерть. Перед глазами все плыло; Ойтуш попытался взять стакан с водой, но дрожащие, сведенные судорогой пальцы не позволили ему этого сделать — стакан разбился вдребезги. Держась за стену, Ойтуш на ватных ногах добрался до раковины и пару раз ополоснул лицо холодной водой.

«Температура вашего тела составляет тридцать девять и восемь градусов Цельсия. Общее самочувствие оценивается как два из десяти. Красный уровень тревоги! Рекомендуется немедленно, повторяю, немедленно принять лекарство от дот-вируса!»

Рекомендуется, только где его взять?

Ойтуш взглянул в зеркало. Оттуда на него смотрел худой, измотанный болезнью тип: темные вьющиеся волосы слиплись, на впалых щеках пробивалась щетина, а воспаленные глаза обрамляли темные круги. Постояв немного лицом к лицу со своим отражением, Ойтуш решил, что не выглядел настолько мерзко даже в худшие свои времена.

Неожиданно в дверь постучали. Вынув лицо из полотенца, Ойтуш настороженно повернулся на стук. Он подумал было, что это вернулась Сати, и, возможно, даже с лекарством, но тревожный холодок, пробежавший вдоль его позвоночника, убеждал в обратном. Это были незваные гости. Да и к тому же у Сати были ключи.

Стук повторился. Настойчиво, даже требовательно, но, тем не менее очень спокойно. Так стучат те, для кого войти — просто вопрос времени. Так может стучать только группа дознания.

Ойтуш убедился в этом, стоило ему лишь приоткрыть дверь. Мощный удар в челюсть отбросил парня метра на два. Неплохая тактика — вначале избиение неизвестно за что, а потом разговоры. Хотя… конечно же, Ойтушу было известно. Живя вместе с Сати, ночуя в одной кровати с ней, он нарушал столько законов, что умереть от дот-вируса было бы легче и приятнее, чем понести наказание. Их связь все равно бы раскрылась, рано или поздно.

Следующий удар пришелся прямо в солнечное сплетение, отчего Ойтуш на несколько секунд забыл как дышать. Согнувшись пополам, он осел на пол, даже не пытаясь защититься от следующего удара. Группу дознания бесполезно останавливать: они знают свое дело и будут бить человека до тех пор, пока не решат, что тот уже готов отвечать на вопросы.

Краем глаза Ойтуш заметил, что их было четверо. Тот, кто избивал его, был обычным служителем протектория, второй стоял чуть поодаль. Маленький мальчик, должно быть, интуит, по-хозяйски восседал на их с Сати не заправленной постели, а еще одна, пока что неясная фигура, стояла в дверном проеме.

— Имя! — Рявкнул один из служителей, схватив Ойтуша за волосы на затылке.

— Цезарь Шан.

Надо быть полным идиотом, чтобы в такой ситуации назвать имя президента Метрополя.

Полицейский побагровел от гнева и замахнулся было для нового удара, но интуит неожиданно остановил его. Как и предполагал Ойтуш, группа дознания решила не выходить за пределы положенного ей рукоприкладства.

— Меня зовут Лидо Ройсс, — сказал темноволосый мальчик, слезая с кровати. — И мне бы очень хотелось познакомиться с тобой.

— Ойтуш Эвери, — назвал парень свое имя, не в силах противится взгляду одаренного. Еще одна тактика протектория: сломить преступника психологически, взять под контроль его волю, заставить отвечать на вопросы, а в итоге — сделать так, чтобы он почувствовал себя ничтожеством. Именно для этого в группу дознания и берут одаренных, способных вторгаться в человеческий разум.

— Неужели не того схватили? — изображая на разбитом лице искренний ужас, спросил Ойтуш.

— Ты смешной, — совершенно по-детски рассмеялся Лидо. — Мы бы никогда так не ошиблись.

Конечно, нет. Микрочип, вживленный в черепную коробку, позволяет отыскать нужного человека, хоть на краю света.

— Ты знаешь, за что ты арестован? — снова спросил интуит, пристально глядя Ойтушу в глаза.

Ну вот и все. Сейчас Ойтуш сам во всем признается, не нужно ни пыток, ни угроз. Черные глаза Лидо заставят его сказать правду, хочет он того или нет.

— Арестован? — прозвучал холодный, надменный голос. — Какие претензии может иметь протекторий к моей обслуге?

Это было невозможно, но Сати была здесь. Ее лицо не выражало абсолютно ничего, кроме разве что сдержанного негодования по поводу того, что незнакомые люди вломились сюда без разрешения. Ойтуш мог только догадываться о том, что творилось в ее душе — настолько холодной и непроницаемой была маска на лице его подруги. Даже не взглянув в его сторону, Сати, как бы ненароком, встала между ним и Лидо, разрывая тем самым зрительный контакт.

— Это обслуга? — искренне удивился Лидо.

— Да, он живет здесь и каждый день ездит убираться в мою квартиру.

Невероятно, но каким-то образом девушка могла врать, даже смотря интуиту в глаза.

— Ладно, спрошу по-другому, — Лидо склонил голову набок. — Кто этот человек лично для тебя?

— Я же сказала — никто. Просто уборщик, которого вы зачем-то избили, — холодный взгляд Сати скользнул по разбитому лицу Ойтуша, не выражая ничего, кроме пренебрежения к слабой и недолговечной телесной оболочке. — Как он теперь будет работать?

Лидо был в растерянности: впервые за его короткую жизнь, кто-то умудрялся лгать ему прямо в лицо. Девчонка не могла говорить правду, он знал это, к тому же интуиту вполне удавалась контролировать ее в школе сегодня утром. Ойтуш, напротив, ликовал: он чувствовал, что Сати борется за его жизнь всеми мыслимыми и немыслимыми усилиями.

— Ты врешь! — в негодовании выкрикнул Лидо. — Я знаю, вы живете вместе, и вы… вы… вы любовники!

Сати фыркнула, а затем рассмеялась:

— Любовники? Лидо, а тебе уже можно говорить такие слова? Мама разрешает?

Ройсс будто язык проглотил от негодования; обычно это он контролировал ситуацию, а преступившие закон дрожали от страха перед его способностями. На помощь интуиту пришел один из полицейских: