Ген Химеры Часть 1 (СИ)

Но сдаваться Ойтуш не собирался. Схватив осколок кирпича, он ударил Катокина по шее, туда, где броня была мягкой и эластичной. Это возымело эффект, но лишь на время. Подняв с земли увесистый валун, Катокин наотмашь ударил Ойтуша по лицу, затем еще и еще, пока лицо парня не начало превращаться в месиво. Валун побагровел от крови; кровь из разбитых сосудов на лице заливала глаза.

“Только не так”, — подумал Ойтуш, когда Катокин поднялся во весь рост и, нависнув над ним, приставил парализатор прямо к его груди.

Пошел дождь. Без предупреждений, сразу косой стеной, словно небо хотело побыстрее избавиться от всей этой воды.

Единственной уцелевшей рукой, Ойтуш принялся шарить в грязи вокруг себя в поисках хоть чего-то тяжелого или острого. Внезапно его рука нащупала нож. Самый настоящий нож, выпавший у него из кармана. Неужели Карен сунула его ему, когда угрожала Монтанари?

Собрав последние силы, Ойтуш всадил лезвие в бедро Катокина — выше было просто не дотянуться. Тот взвыл от боли и в очередной раз ударил Ойтуша по лицу — теперь уже ботинком. А в следующую секунду выпустил целую очередь из игл-парализаторов ему в грудь. Все было кончено.

На мгновение приподняв забрало, Катокин смачно сплюнул на землю. А затем, прихрамывая, направился прочь, куда-то в темноту парка.

Хрипло застонав, Ойтуш попытался перевернуться на живот; это удалось ему с большим усилием, словно убийца все еще держал его. Ойтуш прополз несколько метров по скользкой глине и грязи, словно червь, прежде чем силы окончательно покинули его.

И почему он не пошел обратно вместе со всеми? С Карен?

Станция была близко, так близко, что в свете молний Ойтуш различал ее очертания. Звать на помощь было бессмысленно: все, кто может его услышать находятся в десятках метров под землей.

Он продолжал ползти, повинуясь какой-то невероятной инерции, словно боялся, что остановившись, он погибнет. Но остановится все же пришлось, когда оцепенение охватило каждую клеточку тела Ойтуша. До ликвидации чипа оставалось всего сорок минут.

***

Несколько дней Юкка провалялся в коме. Врачи объяснили Томасу и Сати, которые регулярно навещали его, что одаренность парня далеко не так проста, как кажется на первый взгляд. Она тесно связана с эмоциями человека, голос которого он воспринимает. Именно поэтому Юкка может совершенно спокойно переносить громкие механические звуки, звуки грозы или шум водопада, но очень чувствителен к эмоциональному окрасу. Так, даже тихий плач может свести его с ума, потому что его окрас несет для одаренного неприятные болезненные ощущения.

— Что же такое он услышал? — все спрашивала молодая доктор, наблюдая за стабильной электроэнцефалограммой Юкки. Томас и Сати только качали головой и надеялись, что скоро он придет в себя.

Сати заметила, что после увиденного Томас заметно сдал. Да, ее тоже привела в ужас жестокость по отношению к Сарасти, но он-то успел заглянуть в ее голову. Одному черту известно, что он увидел там — сам Томас рассказывать наотрез отказался. Сати смотрела на его сдвинутые брови и отрешенный взгляд и думала, что, должно быть, это очень тяжело — иметь возможность считывать сознание других людей. Видеть события их глазами, чувствовать то, что они пережили. Сама она ни за что бы не справилась с такой одаренностью.

Эвридику решено было подкараулить после ужина. Сати и Томас были удивлены, заметив, что она уже порядком набралась. Узнав, с каким разговором они пришли к ней, женщина не стала отнекиваться, как в прошлый раз.

— Идем в зимний сад, — негромко сказала она, оглянувшись по сторонам.

Сати еще ни разу не была здесь. Зимний сад был очень тихим и спокойным местом, наполненным негромким пением птиц и свежестью деревьев. Воздух был обогащен кислородом и вызывал легкую эйфорию — а это именно то, что нужно было всем троим.

— Все началось около двадцати лет назад, когда я сама только-только приехала на Остров, — начала Эвридика, располагаясь на скамейке возле миниатюрного кипариса. — Тогда Роланд Грейси еще не был президентом, он получил эту должность двенадцать лет назад.

— Программа “Аниматус”, которую он курировал, потрясла меня своей задумкой, — продолжала она. — Мы привозили психически нездоровых людей из Метрополя и восточных провинций, чтобы лечить их. По крайней мере, я так думала.

Но потом я своими глазами увидела, в кого он превращает их. В марионеток, в зомби, в сырье, лишенное инициативы и способности выбирать. Создавалось ощущение, что он готовит некую армию. Тупоголовых солдат, выполняющих его приказы, — на лице Эвридики отразилось отвращение.

— Как он делает это? — спросил Томас.

— Изучая человеческую психологию, мы установили, что каждый из нас обладает особыми свойствами характера, мнением, набором реакций, поведением. Тебе должно быть хорошо это известно, Том, — Эвридика взглянула на парня и мимолетно улыбнулась. — Кто-то называет это душой, самосознанием, но мы, генетики, гордо назвали это геном.

— Геном? — переспросила Сати. — Единицей информации?

— Да. Наследуемым свойством психики, — кивнула Эвридика. — Ментальный ген каждого человека делает нас такими, какие мы есть: искренними, капризными, хитрыми, жестокими. Одаренными и безумными. Лишая человека этого гена, мы, по сути, лишаем его жизни.

— Какое отношение это имеет к аниматусам? — спросил Томас, нервно покусывая веточку пихты.

На лицо Эвридики вновь упала тень.

— Грейси разочаровали тупые, лишенные души солдаты — я буду называть их так, за неимением более подходящего слова — и тогда он вплотную занялся их телесной оболочкой. Модифицировал тела насколько это было возможным, скрещивал с другими видами, создавая химер. Если оболочки погибали, он просто пересаживал ген в искусственно выращенное тело. В этом ему активно помогала молодая помощница, которую мы за глаза называли Ангелом Смерти. В те годы она была тем еще садистом, — Эвридика скривила губы.

— Ты говоришь о Дане? — догадалась Сати, на что женщина утвердительно покивала.

— Сколько же ей лет?

— Около сорока, — расплывчато ответила Эвридика. — Уроженцы Хаммацу очень долго остаются молодыми.

— Где проводятся все эти опыты? — спросила Сати.

— Между собой мы называем это место зона “Х”, — сказала Эвридика. — Там работают специально обученные одаренные, чьи способности необходимы для экспериментов. А Роланд Грейси лично контролирует всю эту контору.

— А затем отправляет своих монстров в Метрополь и другие города, — мрачно сказал Томас.

— Продает, — уточнила Эвридика. — Меркантильная сволочь. Продает напрямую протекторию.

Сати прислушалась к мелодичному пению птиц, которое совсем не соответствовало их разговору.

— С Сарасти будет то же самое? — спросила она.

Перед тем как ответить, Эвридика сделала большой глоток из миниатюрной фляжки на поясе.

— Было кое-что в чем Роланд Грейси сильно просчитался, — наконец сказала она. — Он попытался использовать вместо сырья талантливых одаренных…

9 лет назад

Первая партия была небольшая, человек пять. Больше всего Эвридике запомнилась маленькая девочка с невероятно яркими голубыми глазами, которые буквально светились на смуглом лице.

— Ты знаешь, зачем ты здесь, Сони? — мягко спросил президент Грейси, потирая одну ладонь о другую.