Ген Химеры Часть 1 (СИ)

— Так ты поможешь мне?

— Нет.

— Нет? — тупо переспросила Сати.

— Нет, — повторил Томас.

Девушка схватила поднос со стола и собиралась бы уйти, но голос одаренного остановил ее.

— Я не могу. Но я покажу тебе того, кто может.

***

— Он что, преподает?

Сати с удивлением смотрела в окошко классной комнаты. Там за окном, никто иной как Шин стоял у доски, а группа ребят окружила его, словно стайка рыб. Шин выглядел их ровесником.

Невысокого роста со смазливым лицом и косой челкой медного цвета, он напоминал кого угодно — гитариста в школьной рок-группе, кумира девчонок из попсового журнала, восходящую звезду модельного агентства, но только не учителя. И все же, преподавательский бейдж на груди Шина говорил сам за себя.

Томас хмыкнул, заметив изумление на лице Сати.

— Он тот еще чертов гений.

Занятие закончилось, и студенты, один за другим начали лениво покидать класс.

— Привет, дружище, — Томас хлопнул Шина по плечу. — Много девчонок сегодня соблазнил?

Сати глянула в сторону окна и заметила студенток, едва ли не пускающих слюни при виде любимого учителя.

Шин не отреагировал на слова Томаса. С совершенно бесстрастным лицом он подсунул под свои испачканные чернилами пальцы свежий листок бумаги и начал что-то зарисовывать.

— Какой предмет вы преподаете, мистер Эйлер? — вежливо поинтересовалась Сати, прочитав фамилию у него на бейдже.

— Теоретическую физику, а если точнее — теорию струн, — глядя прямо перед собой ответит тот. — Решила походить на мои занятия?

— Вообще-то нет, — честно призналась Сати.

— Тогда для тебя я просто Шин, — лицо Эйлера вновь ожило и он улыбнулся, глядя на девушку. При этом его рука продолжала рисовать.

Сати заметила, что на Шине не было формы. Он был одет в джинсы с потертостями и свитер, почти скрывающий кончики пальцев. В ее голове практически одновременно возникло два вопроса: “А так можно?” и “Откуда он взял это?”, и на оба из них Томас ответил своим вкрадчивым мягким голосом, звучащим прямо в сознании:

“Шин не от мира сего гораздо больше, чем мы с тобой. Говорят, первое, что он сделал, прибыв сюда: выбил себе разрешение носить старую одежду. Я еще ни разу не видел его в чем-то другом”.

— А что это за теория такая — теория струн? — спросила Сати, с еще большим интересом рассматривая Шина.

— Теория всего, — с улыбкой ответил он и спрятал рисунок в папку, лежащую на столе. — Вам нужна моя помощь, верно?

Сати и Томас переглянулись.

— Роланд сказал, что на Острове есть копия поисковой системы протектория. Благодаря ней, можно отыскать чип любого человека на земном шаре…

— Копия? — брови Эйлера недовольно взлетели вверх. — Оригинал вообще-то. Это я ее создал.

— Вот как? — Сати адресовала удивленный взгляд Тому.

— Только она вам не поможет, — сказал Шин. — Чипа Ойтуша Эвери больше не существует.

Сати буквально задохнулась от услышанного. Слова “Ойтуш Эвери” и “не существует” отказывались помещаться в ее голову именно в том порядке, в котором их произнес Шин.

— Постой, ты уже искал его? — нахмурился Томас. Он с опаской покосился на Сати, чтобы в случае очередной истерики успеть обезоружить ее.

— Да, перед занятием, — ответил Шин, переводя взгляд с одного встревоженного лица на другое. — Я видел, что вы придете ко мне сегодня.

— Видел? — тупо переспросила Сати.

Вместо ответа, Шин залез в тумбочку, и через несколько секунд извлек из нее кипу папок.

— Моя одаренность — это автоматическое рисование, Сати. Интуиты не смогли в свое время объяснить то, что происходит со мной… Но это неважно, ведь теперь у меня есть своя теория.

Каждая из папок была подписана неразборчивым почерком, а внутри хранились сотни листов самой обычной бумаги, исписанной и разрисованной шариковой ручкой.

— Через мой мозг проходит огромный поток информации, — продолжал Шин. — Оперативная память не справляется с ней, и тогда на выручку приходит вот это, — Шин потряс в воздухе ручкой. — Я зарисовываю то, что не могу воспринять осознанно, и иногда на моих рисунках появляются варианты развития событий.

— То есть, будущее? — уточнила Сати. Сказать по-правде, новая информация поступала в ее мозг с огромной задержкой.

— Варианты будущего, а их бесчисленное множество.

— То есть ты не мог знать достоверно, придем мы или нет? — спросил Томас.

— Чем позднее я узнаю о событии, тем больше шансов, что оно произойдет, — заметил Шин. — Вот это я нарисовал примерно неделю назад.

Шин положил перед ними рисунок, и Сати пришлось сесть на ближайший стул, потому что ноги ее моментально сделались ватными. На листе был изображен поезд, грузовой, судя по всему, а в одном из вагонов лежал Ойтуш — Сати узнала его даже в каракулях Шина. Он лежал, а руки его были скрещены на груди, словно у покойника.

Едва заметно Томас положил руку на ее плечо, которую девушка моментально сбросила.

Вариантов трактовки рисунка было немного: Ойтуш умер в тюрьме, и его тело, вместе с телами других заключенных вывозят на утилизацию. Глаза Сати моментально наполнились жгучими слезами, и она отвернулась, чтобы парни не увидели, как она плачет.

— Минутку, давай смотреть фактам в глаза, — сказал Томас Шину и отодвинул листок подальше. — Как работает глобальный поиск? Настраивается на частоту излучения микропроцессора конкретного человека, так?

— Так, — кивнул Шин, немного расстроившись тем, что его рисунки не стали для них неопровержимым доказательством.

— Если чип гражданина Второго класса отсутствует в базе данных глобального поиска, какова вероятность, что его больше нет в живых?

— Примерно девяносто процентов, — прикинул Шин.

— А остальные десять? — Томас победно усмехнулся. — Его просто могли удалить.

Сати незаметно утерла слезы и подняла на него глаза:

— Это возможно?

— Большинство чипов саморазрушаются при попытке удаления, — заметил Шин. — Мера безопасности протектория.

— Для хирурга с золотыми руками нет ничего невозможного, — сказал Томас, а мысленно добавил, вновь связываясь с сознанием Сати:

“Мы найдем другой способ отыскать его”.

Глава 11

— Почему не сказал, что это ты?

Они снова были в медицинской палатке, теперь уже втроем. Ойтуш сидел на койке, прижимая к затылку охлаждающий пакет.

— Не знаю, — ответил он. — А какое это имеет значения?

— Огромное, — сказал Айзек. — Я бы не стал убивать человека, которому отдал почти литр крови.

Ойтуш недоверчиво посмотрел вначале на него, потом на Тору.

— Как ты думаешь, кто лежал на соседней койке, пока ты приходил в себя? — улыбнувшись человеческой половиной лица, спросил Айзек.

— Но зачем? — удивился Ойтуш. — Я не представляю никакой ценности…

— Ты может быть и нет, но информация в твоей голове практически бесценна для нас, — сказал Айзек.

— Допустим, — Ойтуш решил пока что ничего не анализировать, — Тогда другой вопрос: если ты был моим донором, какого черта ты чуть меня не прикончил?