Киберволки

1

Старший оперуполномоченный Шерстобитов был весьма молод, на вид лет двадцати пяти, не больше. Был он среднего роста и телосложения, лицо его было умное и симпатичное, но ничем не примечательное. Одет он был в помятую белую рубашку без рукавов и светлые брюки, тоже помятые. Светло-коричневые летние туфли с верхом «в сеточку» были изрядно потерты, а концы шнурков — разлохмачены. На плече у него болталась потертая черная сумка на ремне.

Шерстобитов подошел к старенькому и чудовищно грязному «Гольфу» с треснутым лобовым стеклом, вытащил из кармана ключи и собрался уже нажать кнопку на брелке сигнализации, когда его перехватил я.

— Борис Романович? — спросил я.

Шерстобитов повернулся ко мне и долю секунду изучал испытующим взглядом. Раньше мы с ним не встречались, но по его глазам я понял, что он меня узнал.

— Илья Константинович, если не ошибаюсь? — ответил он вопросом на вопрос.

Я кивнул и протянул руку. Рукопожатие Бориса было умеренно крепким, создавалось впечатление, что его небольшие руки гораздо сильнее, чем кажутся.

Шерстобитов пробежался взглядом по стоянке и безошибочно опознал мой «Пассат».

— Пойдемте к вам, что ли, — предложил он. — У вас просторнее, да и стекла тонированные.

Надо было запросить на него более подробную справку. Что-то начинает мне казаться, что он не так прост, как полагает полковник Рогачев.

Минутой спустя Шерстобитов расположился на пассажирском сиденье, вытянул ноги вперед, чуть-чуть опустил оконное стекло, вытащил пачку «Кента» и закурил. Я тоже закурил. Шерстобитов покосился на пачку LM в моих руках и хмыкнул.

— Они мне нравятся, — пояснил я. — Раньше я вообще курил «Петра Первого», но в последние пару лет качество стало отвратительное.

— А вот Бессонов Сергей Юрьевич у «Парламента» всегда фильтр отрывает, когда никто не видит, — неожиданно сказал Шерстобитов. — Тяжело заниматься большим бизнесом — все время приходится хорошее впечатление производить. В джинсах на работу не ходи, дешевые сигареты не кури, в машине дешевле полтинника не езди.

— Абрамович все время в джинсах ходит, — заметил я.

— Ты еще Билла Гейтса вспомни, — хохотнул Шерстобитов. — Ничего, что я на ты?

— Ничего, — сказал я. — Мы с тобой не настолько старые, чтобы друг перед другом полчаса раскланиваться. И не настолько тупые. Знаешь, за чем я пришел?

— Конечно, знаю. Дать показания по делу Глотова.

Я подавился табачным дымом и закашлялся. Неожиданный у него взгляд на вещи, хотя, со своей точки зрения, он, несомненно, прав.

Шерстобитов с любопытством смотрел на меня, дожидаясь, когда я прокашляюсь и приду в себя. А потом спросил:

— Что рассказать хочешь?

Меня довольно трудно сбить с толку, но ему это удалось.

— Ну… — промямлил я. — Я вообще-то рассчитывал, наоборот, информацию получить…

— На халяву? — уточнил Шерстобитов.

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился я. — Я еврейской жадностью не страдаю. Сэкономить сотню-другую баксов, конечно, приятно, но репутация важнее.

— Это точно, —