О чем молчит Лондон (СИ)

Ринка Кейт

О чем молчит Лондон

Английский смог, клубясь, скрывает страсть,

А дождь ночной навек следы смывает.

Конец страстям, закрыта третья часть

Вздохнув, Шекспир лишь головой качает.

Здесь жизнь и смерть чуднО смешались,

Железный мастер лечит здесь людей.

Герои счастливы, любить и жить остались,

И сам с собой наедине злодей.

(автор: Женя)

Действие первое

Любовь всесильна: нет на земле ни горя — выше кары ее,

ни счастья — выше наслаждения служить ей.

У. Шекспир

Зал театра "Глобус" погрузился во тьму под всеобщие восторженные либо испуганные вдохи. Раздались шумные аплодисменты. Заиграла музыка. Вновь загорелось тусклое газовое освещение, озаряя хор на авансцене. Все присутствующие: дамы и господа, старики и дети; замерли в ожидании.

Влюбленных смерть, любви их страстной сила, —

Вот то, что мы теперь вам здесь изобразим,

Прося у вас на два часа терпенья,

И если что пропустим, то дадим

Мы к действию на сцене объясненья.

У. Шекспир, "Ромео и Джульетта"

Когда их глаза встретились, мельком, украдкой, сердце Элизабет затрепетало, и зачастила ее рука с раскрытым веером, задевая черными рюшами румяную щеку. Но то было не от стыда неверной невесты, а от жара влюбленной девушки. Джек улыбнулся ей с противоположного балкона, едва уловимо кивнул и снова откинулся назад, скрываясь в тени. В отличие от нее он был один.

— Не уверен, что выдержу это в третий раз, — сказал рядом Виктор, доставая из кармана жилета круглые часы на серебряной цепочке.

— Я говорила, что тебе не обязательно идти со мной.

— Напомнить, о чем пестрили утренние заголовки "Таймс"?

Элли покосилась на жениха. Нет, она прекрасно помнила, что в городе вновь дал о себе знать Карнаби — маньяк-убийца, жертву которого первый раз нашли на Карнаби-стрит. И который был падок на молоденьких брюнеток с зелеными глазами — ее типаж.

— Можешь прислать за мной паромобиль.

Виктор напряженно вздохнул. Посидел вместе с ней еще с полчаса, периодически нетерпеливо тарабаня пальцами по ноге. И наконец-то не выдержал:

— Будь здесь. Через час я за тобой заеду сам.

На лице Элли появилась искренне счастливая улыбка.

— Как скажешь, дорогой, — ответила она, целуя мужчину в щеку с холодом льда на губах.

Стоило тому уйти, как девушка потеряла всякий интерес к происходящему на сцене. А ведь она очень любила эту пьесу Шекспира. К тому же запретная любовь двух молодых сердец была знакома не понаслышке.

Еще год назад Элли затаила в душе обиду на своего отца и Виктора за то, что они не оставили ей выбора. Она презирала обоих. Азартные игры папеньки довели семью до банкротства. Их путь пролег в трущобы и без того жестокого Лондона. Как вдруг на пороге дома появился Виктор Эшли и вызвался помочь, попросив взамен старшую дочь в жены. Отец, конечно же, согласился. Для Элли же это оказалось ударом. Хотя все так и твердили, как ей крупно повезло. Мистер Эшли был не только богат, будучи владельцем завода по производству паровых двигателей, но и хорош собой. Этот высокий темноглазый и статный мужчина пользовался популярностью у противоположного пола. Видимо, у всех, кроме Элли, потому что ее сердце уже давно было занято Джеком — давним другом, человеком из семьи среднего класса, которая владела самой лучшей пекарней во всем городе. Да, через неделю они пойдут на "Суинни Тодда". А сегодня будет Шекспир и любовь, отвергаемая обществом.

На сцене разгоралось второе действие пьесы. Сложив веер, Элли убрала его в сумочку. Достала салфетку и стерла с лица губную помаду. Затем сняла шляпку, набросив вместо нее на голову капюшон накидки, поднялась со своего места и вышла из зала, напоследок замечая, как уходит и Джек. Кажется, они выждали достаточно. Да и не было уже сил сидеть в стороне, когда любимый находился так близко. Даже путь к нему преодолевала шагами вприпрыжку. Юркнула мимо всклокоченного старичка, который притворился, будто ничего не видит. Тому было чем заняться: он пробовал на зуб сегодняшний куш, полученный за сохранность их тайны.

Джек уже ждал. Стоял у входа в темную комнату, где хранились декорации. Стоило тяжелой ткани сомкнуться за спиной Элли, как мужчина рванул ее к себе и опалил поцелуем губы. Соскучился. Конечно, она знала это, потому что чувствовала то же самое.

— Джек… — шепотом выдохнула девушка, с наслаждением запуская пальцы в его жесткие волосы.

— Я здесь, — ответил любимый севшим от страсти голосом. — Подожди немного, малыш, сейчас…

В его суетливых руках зашуршали юбки. В такие моменты она ненавидела того, кто придумал кринолин. Корсет, впрочем, тоже, однако с ним было проще — стоило лишь опустить вырез, и вот уже ее грудь во власти жадного рта, щедрого на ласки.

— Лиззи… — позвал Джек, скользя горячей ладонью по обнаженному бедру, — ты настоящая негодница.

Право, какая приличная леди выходит в свет без панталон? Только та, которая рассчитывает на тайное свидание с пикантным продолжением. И ей нечего было стыдиться. Не тогда, когда рядом мужчина ее жизни. Зато, лишь задрав пышные юбки, он смог беспрепятственно добраться до ее лона. Ворваться внутрь разгоряченного тела, изнывающего по привычной наполненности. И ей было все равно, что он брал ее как шлюху, стоя и тайком в общественном месте, потому что при этом шептал искренние слова о любви. И каждый толчок бедер, как ярое заявление об этом, выбивающий насильно задушенный стон согласия. Джек будто хотел, чтобы Элли кричала об их любви в голос. Но так было нельзя. Поэтому стон бился в его рот, когда он целовал с голодной страстью. В его шею, когда она опускала голову, не помня себя от сладкой муки. В его ладонь, когда та накрывала губы, стискивая пальцами пылающие щеки. Когда все в такт биению сердец, словно спеша куда-то, пока оба не взлетела к небесам, рассыпаясь на созвездие. Когда в это время Ромео на сцене произносил свои последние слова:

Смотрите же в последний раз глаза;

Раскройтесь рук последние объятья;

Вы, губы, дверь дыханья моего,

Запечатлейте честным поцелуем

Со смертью мой бессрочный договор.

У. Шекспир, "Ромео и Джульетта"

— Ты все равно моя, моя… — шептал Джек, нежно целуя Элли в висок.

Любимый ревновал. Терпеливо, сдержанно, завистливо, но не донимая этим, за что она благодарила.

— Конечно твоя, твоя…

— Я что-нибудь придумаю, обязательно.

Джек говорил так каждый раз. Но Элли не винила его в том, что у них пока не получалось воплотить мечты в реальность. Так или иначе — они все равно вместе. И так будет всегда. Никакая свадьба и никакой Виктор не заставят их бросить друг друга. Пусть чувство долга и стояло на первом месте, но лишь на первом после любви. Да, сложно, но непременно с надеждой на общее будущее.

— Не переживай. Я никогда не лягу с Виктором. Придумаю кучу предлогов, какую-нибудь болезнь, но он меня не получит. А какому мужчине нужна такая жена, которая не собирается давать наследников? Вот увидишь, вскоре после свадьбы он сам передумает, — говорила она, расчесывая пальцами его волосы, приятные ей на ощупь. — Я верю, что у нас все будет хорошо.

— Я тоже, малыш. Не забудь выпить отвар, который я тебе дал, — напомнил он о том напитке, который не позволял ей забеременеть.

— Конечно, — с грустью ответила она.

— Обещаю, когда-нибудь тебе не понадобится его принимать.

Они прощались под овации публики долгим поцелуем. Расставаться совершенно не хотелось. Джек держал пальцы Элли до последнего и сжал ладонь в кулак после, словно пытаясь подольше сохранить тепло руки…