Донос мертвеца

воды, а потом, не долго думая, зарылся в накиданную тут же кипу сена и закрыл глаза. После того, как всего за пару часов он смог добыть больше золота, чем зарабатывал за год - ему не хотелось даже есть.

* * *

Кованая рать широкой рысью вылетела из-за излучины и, перейдя на шаг, приблизилась к пожарищу.

Множество толстых балок еще продолжало тлеть, выпуская к небу тонкие дымные струйки, от земли шел ясно ощутимый жар. Однако, несмотря на это, в пропекшейся земле ковырялись несколько мужчин.

- Ты ли это, Илья Анисимович? - подъехал ближе опричник и спрыгнул с коня.

- Здрав будь, Семен Прокофьевич, - кивнул, тяжело дыша, купец.

- Откуда смага пришла?

- Ливонцы запустили, Семен Прокофьевич, - ответил Баженов, - От Яма по реке пришли.

Он снова вернулся к работе, вместе с другими мужиками разрыхляя топором землю, а потом выгребая ее наружу.

- Что вы там роете? - не сдержал любопытства Зализа.

- Матрена... - не переставая рыть, ответил купец. - В схрон я ее посадил. Побоялся на прорыв сквозь ливонцев тащить, да еще в лесу с нею бегать. Здесь оставил. Кто же знал, что жечь-то станут?!

- Здесь, Илья Анисимович, - крикнул один из мужиков, и все ринулись к нему.

В несколько мгновений раскидали землю, приподняли толстые доски...

- Марьяна! Марьяна, цела?

В ответ из темной могилы послышался жалобный скулеж.

- Марьяна, - лег на край ямы Баженов. - Марьяна, руку дай!

Он поднатужился, вставая сперва на четвереньки, а потом и вовсе выпрямляясь, вытянул женщину наверх и тут же крепко обнял:

- Слава Богу! Спас, уберег.

- Не нужно ли чего, Илья Анисимович? - спросил опричник.

- Ничего, Семен Прокофьевич, - оторвался от своей благоверной купец, и Зализа увидел светящееся в его глазах счастье. - Все хорошо. Жена цела, казна цела, ладья цела. А дом... Что дом? Дня за три новый поставим...

Тут Баженов запнулся, начиная понимать, что сболтнул лишнее, и торопливо добавил:

- Товара вот только сгорело много, пограбили сильно...

Он снова запнулся, глядя на улыбающегося Зализу.

- Да перестань, Илья Анисимович, ни к чему это. Не солидно. По государеву уложению, коли от набега дом сгорел, от всякого тягла и выплат на три года освобождение идет. Дом сгорел, я вижу. Так что, стройся с чистой совестью, Илья Анисимович, на три года тебе отдушина станется.

Зализа не видел для себя ничего страшного, если отписать в Москву правду о причиненном ливонскими орденцами разорении. Как-никак, а главный их отряд он уже разгромил, обложение с Гдова снял. Выгнал чужаков за пределы русские. А войны без разора не бывает, тут скрывать нечего.

- Спасибо, Семен Прокофьевич, - поклонился купец.

- Не меня, государя благодари, - покачал головой опричник. - Ливонцы давно ушли?

- Вчерась. Дом токмо сильно горел, не подойти было.

- Это хорошо, - кивнул Зализа. - Стало быть, завтра нагоним.

* * *

Эта русская крепость полыхнула так же быстро и легко, как и предыдущая. Отряд, ведя за собой обоз,