Хальдор из Светлого города

ла.

Он повернулся к серой толпе, глазевшей на него без тревоги и без интереса. За годы службы в запретных кварталах Кьетви набрался большого опыта по обращению с этой категорией светлогородцев, но сейчас он не представлял себе, что ему делать. В отличие от большинства обитателей Города, которые тряслись над своими пожитками, этим людям было нечего терять.

Пока Верзила медлил, барон, путаясь в длинном плаще, уже подошел к ним и начал расспрашивать. О своем Хальдоре, разумеется. Они кивали сочувственно и мотали головами отрицательно, и рожи у них были хитрые. Кьетви стремительно растолкал толпу, взял барона за локоть и потащил прочь.

— Пустите! — злобно сказал барон.

— Дурак, — не оборачиваясь, отозвался Кьетви.

Поразмыслив, барон пришел к выводу, что капитан, скорее всего, прав. Он покорно дал увести себя в аристократический квартал Желтые Камни и плелся, стиснутый железными клещами рук Верзилы, между исчезающих домов.

То и дело горожане падали вместе с кроватями с высоты второго этажа. Обитатели подвалов злорадствовали. Не обошлось без травматизма. Худосочные девицы-аристократки с романтическим ажиотажем в глазах носились, путаясь в разматывающихся бинтах. Наиболее удачливые перевязывали разорванными на полосы тонким полотном чью-нибудь кровоточащую царапину, а остальные топтались вокруг, нетерпеливо вздыхая. Величавая старуха, утонувшая в кресле и накрытая огромным чепцом с бантами, неодобрительно шевелила губами при виде всего этого разгрома. Две женщины в грубых холщевых платьях, которые забрели сюда из запретного квартала, молча смотрели на бесстыдно обнажившуюся роскошь, и в глазах у них была тоска.

Дама «возраста созревшей клубники», как она игриво аттестовала сама себя, в разлетающемся полупрозрачном пеньюаре голубого цвета, роняя затканные золотом атласные туфли, коршуном кинулась на Верзилу. Капитан шарахнулся, но она уже повисла на его локте, как чугунное ядро.

— Господин офицер, господин офицер! — истерично повторяла она. — Что это? Вы можете объяснить как представитель армии?

Кьетви сделал попытку отлепить от себя даму.

— Я вас умоляю, я вас умоляю, не уходите, не бросайте Город без защиты славных воинов, — захлебывалась дама.

— Я как раз направляюсь в казарму, сударыня, — веско произнес Кьетви.

— Скажите, господин офицер… — Она пошарила глазами по сторонам и, поднявшись на цыпочки, прошептала на уху капитану: — Скажите, это действительно конец света? Нас пожрут дикие звери?

Кьетви кашлянул.

— Как, сударыня? Кто нас пожрет? Дикие звери?

— Ну да, по кусочкам, так и пожрут, сперва ноги, потом руки и все остальное… — Она вдруг обиделась. — Вы что, меня совсем за глупую приняли? Ди-кие звери, понимаете?

— Необоснованные слухи, сударыня, — сказал Верзила. — От имени армии я призываю вас не поддаваться панике.

Дама заморгала.

— Понимаю, — сказала она и снова поднялась на цыпочки. — Но это не апокалипсис?

— Апо — чего?

— Апокалипсис…

— Исключено, сударыня. Магистр Ордена Шлема оповестил