Попрыгунчик (СИ)

Но я нашел выход, — продолжил он, немного помолчав.

Вновь повисла пауза. Иван не торопился рассказывать дальше, задумавшись о чем-то своем, а мне было некомфортно здесь находиться. Я решил напомнить ему о своем присутствии:

— И каков выход?

— Выход? — дернулся он, опомнившись. — А знаешь, суть не в том. Я опять заболтался, извини. Слишком долго за вами наблюдал и перенял ужасную привычку разливаться широким потоком вместо того, чтобы излагать непосредственно самое важное одним предложением. Мне нужна твоя помощь.

— Моя? — почему-то удивился я, хотя и так было понятно, что неспроста меня сюда занесло. — Я что, избранный?

— Нет. Скорее, удобный, — честно признался мой двойник, внимательно уставившись на меня пустыми глазами, отчего опять сделалось некомфортно. — С тобой больше шансов договориться, если верить законам логики и статистики. А я им верю, они не способны на обман.

— И о чем ты хочешь договориться?

— Начнем с того, что получишь ты, если мы заключим сделку, не против? Тогда смотри, — он кивнул в сторону зеркала, превратившегося в большой экран. — Узнаешь?

Изображение было настолько четким, что казалось нереалистичным, но тем не менее, сомнений, что это истина, у меня не было. На мокром асфальте неподалеку от Ильи на боку лежал я. В нескольких шагах от нас в замедлении Маша и Юля дрались с Русланом, но даже при таком раскладе силы были совсем не равны.

— Ты же видел картину у входа в мою скромную обитель, не так ли? — Руслан откинул Юлю и, резко встав, метнулся ко мне. — И знаешь, чем это кончится, — выдернув из моей груди нож, как из ножен, тем самым открыв дорогу крови наружу, Берсеньев развернулся к девчонкам. — Предлагаю тебе свою помощь в предотвращении зверского убийства твоих друзей, — из рассеченной шеи Маши хлынула темная струя, — и возвращении всех четверых в ваше время, — теперь Руслан уверенно двигался в сторону Юли, вжавшейся спиной в цистерну.

Я знал, что он хочет сделать.

— Останови, я согласен.

— И что, даже не поинтересуешься подробностями? — картинка замерла в тот момент, когда Берсеньев уже склонился над моей женой, и через миг исчезла, оставляя после себя лишь еле заметно двигавшуюся по поверхности зеркала темную дымку.

— Нет. У меня все равно нет выбора.

— Как нет? Выбор есть всегда. Ты можешь отказаться, умереть и дать погибнуть своим друзьям. Правда, это будет нерационально, но тем не менее.

— Ты меня отговариваешь? — не понял я.

— Нет, исправляю твое заблуждение по поводу отсутствия выбора. Даже в совсем линейных программах есть выбор, заключающийся в решении, оставаться на единице или перейти в ноль.

— Вернемся к делу, — мой двойник опять отвлекся на свои размышления, а мне уже хотелось покончить со всей этой историей. — Что от меня нужно?

— Пустяк. Найти еще четыре подобных камня. Не волнуйся, — предугадал он следующий мой вопрос, — я знаю, где они, и направлю тебя.

— А почему ты их сам не можешь забрать?

— Видишь ли, в силу определенных обстоятельств я оказался заточен в одном из камней, — Иван провел перед собой рукой, и все вокруг исчезло. Остались лишь мы вдвоем посреди ярко-синей бесконечности, от которой резало глаза, — и не могу перемещаться за его пределы. А ты, являясь хозяином камня, можешь. Все просто и логично.

— Хозяином? — я не успевал за потоками новой информации, к тому же, синева повсюду раздражала и мешала сосредоточиться. Видимо, прочитав мои мысли, двойник переместил нас обратно в замок.

— Да. Ты единственный человек, которого он будет слушаться до самой твоей смерти, — Иван прошел к темному окну и застыл, глядя сквозь стекло. — Потом есть три варианта развития событий: либо он становится ничьим и находит нового хозяина сам, как было в случае с твоим другом, либо переходит по наследству, как он достался тебе, либо подчиняется твоему убийце, что вот-вот произойдет. Конечно, у каждого из пяти камней есть свои тонкости, но основной принцип перехода таков.

Пока белоглазый рассказывал, я тоже подошел к окну. Черное витражное стекло по-прежнему оставалось непрозрачным, издевательски отражая меня в двух экземплярах.

— Время вновь приходит в движение, — внезапно засуетился он. — Эти стены опять давят меня. Тебе нужно идти.

Но идти никуда не потребовалось: зал сам, повинуясь Ивану, в нарушение законов физики в момент повернулся так, что я оказался чуть ли не нос к носу со своим отражением в зеркале.

— У тебя будет еще семь целых тридцать шесть сотых секунды, чтобы принять окончательное решение по сделке, — двойника нигде не было, а голос его стал холодным и металлическим и доносился отовсюду. — Если ты согласен выполнить для меня работу, то просто сожми камень в руке и подумай о времени, в котором хочешь оказаться, или сильно ударь его, и тебя вынесет в случайный год. Никого больше ни в коем случае не касайся. Дальше я сам тебя найду. Если не готов, то просто ничего не делай. Тогда ты умрешь, а я смогу найти другого, кто мне поможет.

Кто-то невидимый сильно толкнул меня в спину. Чтобы сохранить равновесие, я инстинктивно выставил руки вперед, надеясь опереться на зеркало, но они прошли сквозь него, увлекая меня за собой. Я сделал шаг вперед и, споткнувшись о резной деревянный край, упал на что-то твердое и мокрое, больно ударившись плечом.

Я лежал среди цистерн. В трех шагах от меня Руслан застыл над Юлей. Капли дождя, словно маленькие звездочки, поблескивали в свете артефакта, зависнув в воздухе.

Мои семь секунд пошли.

Комментарий к бНОПНЯ

Выглядит логично?

========== 346 ==========

Первый удар сердца.

Воздух напоминал сгущенку: тягучий, липкий, плотный. Только никакой сладости в этом не было — мои движения замедлились, стали неловкими, и я чувствовал, как теряю драгоценное время на то, чтобы скоординировать себя.

Второй удар.

Встаю с колен, которые предательски подкашиваются. Что-то спускается вниз по левой стороне живота, похожее на горячего слизняка. Конечно, кровь…

Третий.

Маленькие звездочки холодят лицо и руки. Расстояние до Руслана сокращается. Но не так быстро, как мне хотелось бы.

Следующий удар.

Этот оскал. Этот адский отблеск в глазах. Нет, он не убийца. Он психопат, и, похоже, сейчас находится на пике наслаждения. Хищник загнал всех своих жертв!

Еще один.

Звезды начинают падать. Медленно и совсем неуверенно, подчиняясь земным законам физики, победившим все нереальное, пришедшее мне на помощь. Но предмет уже у меня в руке. Вот он — буйными лазурными реками протекает сквозь плотно сомкнутые вокруг него пальцы. Горячий!

Предпоследний.

«Никого больше ни в коем случае не касайся». И все же я не могу! Что будет, если я отправлюсь в обратное путешествие не один? Беспрекословно подчиниться белоглазому или рискнуть и забрать с собой Юлю? Опять выбирать! В бесконечный раз за этот бесконечный день! Один удар сердца на раздумья.

Седьмой.

«Двадцать четвертое сентября две тысячи семнадцатого года».

Яркий свет.

***

— Просыпа-айся, — что-то мокрое пару раз легонько ударило по моей ноге.

Я открыл глаза и обнаружил себя лежащим на пенке на галечном берегу. Солнце жгло спину, а в ушах что-то неприятно зудело. Вдалеке человек, стоявший около автомобильной дороги, махал мне руками. А за ним были горы и ясное лазурное небо, совсем как…

В левой руке, на которой я лежал, что-то мягко пульсировало.

— Медведи сгорят! — рявкнул кто-то совсем близко, и в следующий момент что-то ледяное опустилось на мою спину, заставив от неожиданности сжаться и перевернуться с живота на спину.

Надо мной, весело хохоча, склонился Илья. С невредимой шеей. Мокрыми длинными волосами и без бороды. Живой!

Я повернул голову направо: Маша и Юля. Сидят и тоже смеются. Как будто ничего и не произошло. Будто не было тех десяти дней, полных лишений, унижений, страха, боли, постоянных преодолений и смертей. Полных настоящей дружбой, нежностью и любовью. А может, оно и к лучшему…