Золотой империал

еспешно приближался к своему завершению. Рапорт внезапно не понадобился, так как дело по неудачно накрытому логову наркоторговцев вместе с двумя имеющимися в деле жмуриками благополучно забирали в область смежники. Следовательно, можно было считать, что из-под опасно прошелестевшего перед самым носом тележного колеса собака по фамилии Александров вывернулась удачно — не пришлось бежать куда глаза глядят и пищать по дороге.

Теперь главным направлением удара стал «мочила хулиганов», как его уже окрестили падкие на прозвища оперативники, шутившие по этому поводу (черный, надо сказать, юморок!), что если в скором времени загадочный мясник не перережет всю хоревскую шпану, то она сама переквалифицируется в тимуровцев и шахматистов-любителей из опасения попасть под его острый ножичек нулевого размерчика.

Собственно говоря, в данной шутке была доля не только шутки, но и правды: обычно вызывающе наглая городская дворовая бражка мигом попряталась по глухим углам и, хотелось думать, надолго. Даже дружков-знакомых приятелей, которых обычно можно было искать неделями, непременно удавалось найти если и не дома или по месту учебы, то уж в давно и хорошо знакомых милиционерам местах. По городу из уст в уста передавались мутные байки насчет не то пострадавшего когда-то от хулиганов парня, поклявшегося страшной клятвой отомстить, отслужившего в Афгане, нахватавшегося там приемчиков, и наконец вернувшегося, чтобы воплотить в жизнь задуманное, не то какого-то спятившего мента, разъезжающего по стране, чтобы карать недрогнувшей рукой подобные шайки. Истины, конечно, в этих образчиках устного народного творчества не было ни на грош, но свою положительную роль они все-таки сыграли...

Хотя Александрову стало уже ясно, что всякого рода разборки здесь ни при чем, а ниточки, связывающие происшедшие события воедино, тянутся к фигуре загадочного Князя, он упорно продолжал отрабатывать положенные штатные мероприятия, то есть вести допросы лиц того круга, в котором вращались потерпевшие (ну нет в юриспруденции такого слова, как «покойные»), составлять таблицы их знакомств, дотошно выпытывать подробности последнего дня жизни.

Силясь выжать хотя бы жалкую каплю информации из могучего увальня с алым, как у девушки, румянцем, цветущим на круглых, еще по-юношески покрытых не тронутым бритвой пухом щеках — почти идентичной копии, судя по фотографиям, убитого Акулы Королькова, — Николай мыслями был очень далеко от кабинета, по-казенному уютного.

Не нравилось ему, что с событиями последних дней напрямую было связано появление необычных, мягко выражаясь, монет. В первом случае — загадочными червонцами... тьфу, опять... империалами расплатился с Клещом, по словам гражданки Алехиной, именно Князь. Во втором — не менее загадочный полтинник, вернее "монета из белого металла царской чеканки с изображенным на одной стороне портретом мужчины, повернутым влево, окруженным надписью «Б. М. АЛЕКСАНДРЪ IV ИМПЕРАТОРЪ И САМОДЕР-ЖЕЦЪ ВСЕРОССИЙСКИЙ», на другой стороне — гербовым российским