Донос мертвеца

ялись расстреливать спокойно сидевших на своих местах возничих и упряжных лошадей. Даже смирные мерины, получив по стреле в круп или в бок, начинали метаться, растаскивая сани по сторонам, и в конце концов падали, расстрелянные со всех сторон. Но теперь обоз представлял уже не ровную линию саней, а беспорядочно раскиданные тут и там повозки, в оглоблях которых умирали самые верные друзья человека.

Закончив скачку, бояре один за другим влетали в широкие щели между щитами гуляй-города, успокаивали разгоряченных жеребцов и громко кричали:

- Стрелы, стрелы давай!

"Торговцы" и одноклубники хватали с саней заготовленные пуки и раздавали их конным войнам, которые торопливо заполняли колчаны.

- Снова пойдем, Семен Прокофьевич? - азартно предложил боярин Мурат.

- Обождем немного, Мурат Абенович, - покачал головой опричник. Посмотрим, что они сами теперь делать надумают.

- Смотрите, пищали! - внезапно встрепенулся Картышев. - Да вон, смотрите, сани боком стоят!

На санях, что стояли ближе к ливонцам поперек реки и тяжело колыхались - лошадь еще билась в оборванных постромках - лежали два длинных толстых цилиндра.

- Убей меня бог, пищали! - Игорь оглянулся за поддержкой к одноклубникам. - Если эти гады их на нас развернут, то одним картечным залпом снесут вместе со всеми деревяшками!

- Не развернут, - пообещала Юля. - У меня лук вдвое дальше бьет. Если кто к ним сунется, аккурат в правый глаз стрелу засажу.

- Ты только сам туда не побеги, - предупредил Росин. - Конник какой-нибудь выскочит, да и насадит на копье, как жука на булавку.

- Точно говорю, пищали, - высунулся между щитами Картышев. - Вроде как сорокагривенные, восемнадцать сантиметров калибр.

- Держите его кто-нибудь, - устало покачал головой Росин. - А то и вправду побежит.

* * *

- Проклятый епископ! Чтобы душе его гореть в аду тринадцать тысяч лет, чтобы его жарили на всех сковородах и заливали пасть расплавленным оловом. Нет, дайте его мне, и я сам привяжу его к четырем коням и прикажу бить их кнутом, пока святошу не разорвут в мелкие клочья! Он говорил - просто дойти!

Мысли кавалера Ивана сейчас крутились отнюдь не вокруг двух лежащих в обозе пищалей. Он думал о том, как теперь ему надлежит поступать.

- Проклятые русские!

Проклятые язычники, вопреки всем военным наукам, сами ушли у него с дороги, предоставляя возможность спокойно двигаться дальше на Новгород. Но впереди еще три дня пути по диким, необжитым местам - временами, вдобавок, враждебным. Их не пройти без обоза! Не пройти без палаток, постелей, вина, овса и сена, без мяса и гусятины, в конце концов! Иначе они просто вымерзнут на первом же ночлеге от голода и уморят коней! А обоз лежал совершенно разоренный, с мертвыми возничими и издыхающими лошадьми между ним, и каким-то диким передвижным укреплением из неошкуренных бревен.

Ладно, он может посадить кнехтов вместо возничих: но для этого сани требуется как минимум перезапрячь. А сделать это под градом стрел из-за укрепления