Люди меча

матери, ничуть не стесняясь окружающих, обнажали грудь и начинали их кормить.

Помимо малышей, по залу, радостно визжа, носились еще и голозадые детишки лет по четыре-пять. Разговаривая между собой, людям приходилось повышать голос, перекрикивая детей, и в воздухе постоянно висел разноголосый гул.

- Костя, родной! - Кузнецов встретил гостя в дверях, устало обнял и повел к столу, посадив на скамью по правую руку от себя, а сам опустившись в кресло, за спинкой которого, положив на верхнюю перекладину скрещенные руки, стояла светловолосая Неля. - Давай, угощайся. Мясо вон, рыбка. Тут на блюде заяц. Сервы вчера принесли, сказали, что посевы портил. Я их за охоту не наказываю, коли дичь поля травит, но требую, чтобы добытое к нам на кухню приносили. Думаю, дурят они меня, от силы треть отдают, ну да ладно. Пусть и сами чего пожрут, коли так добычливы.

- А сам не охотишься?

Витя только отмахнулся, потом наполнил высокий оловянный кубок вином, поставил перед гостем, к себе притянул чей-то оставшийся без присмотра бокал.

- Эй, мужики! Давайте на мастера нашего выпьем! За встречу!

На это предложение откликнулись почти все мужчины и многие женщины, но некоторые, занятые своими делами, пропустили тост мимо ушей. Можно было подумать, что Росин приезжал сюда в гости чуть не каждый день и успел изрядно надоесть.

- Ты чего в рясе-то ходишь? - поинтересовался Витя. - Никак, в монахи подался?

- Достали вы меня уже с этой рясой! - зарычал Росин. - Нравится она мне, нравится! Неужели непонятно?!

- Ничего не сделал, - Кузнецов вскинул руки и округлил глаза в деланном испуге. - Только спросил...

- Извини, - Костя понял, что перегнул палку. - Я как со своего поместья выехал, меня про эту рясу чуть не каждый день кто-нибудь спрашивает.

- Ага, - сделал глубокомысленный вывод Кузнецов. - Раз ты выехал со своего поместья, значит не монах.

- Да, кстати, - спохватился Росин. - Дворня со мной, десять холопов. Лошадей расседлывают. Их ак, покормят, или пусть припасы достают?

- Обидеть хочешь, да? - хозяин замка поднялся, подошел к дверям. Клепатник! От, черт, ничего не слышно... - он спустился по лестнице , позвал еще раз: - Клепатник, Егор!

Наконец внизу послышался торопливый топот, показался запыхавшийся слуга.

- Егор, холопов нашего гостя, как с конями закончат, на кухню отведи пусть их там накормят досыта.

- Слушаюсь, господин фогтий, - поклонился серв и снова скрылся внизу.

- Ну как, теперь твоя душенька довольна? - оглянулся на Росина хозяин.

- Вполне...

- Слушай, - Витя, поморщившись, посмотрел в сторону дверей, из-за которых доносились крики, радостный детский визг, разноголосый гомон. - Слушай, пойдем лучше в мои покои? Поговорим спокойно. Подожди, я сейчас Неле скажу, чтобы вина прихватила, и закуски.

Они незамеченными прошли вдоль стены зала, свернули в скромную дверь в углу, а потом долго поднимались по круто закрученной винтовой лестнице, тускло освещаемой светом из редких бойниц. Наконец