Ульфила

каждый хвост налог дерут.

Резиденция Урзакия — небольшой дом в двух шагах от каменной базилики в западной части города. Господин епископ долго не хотел пускать господ посетителей; слышно было, как орет на слугу из глубины дома:

— Скажи ты этим болванам, что епископ почивает!

Слуга так и сказал: почивает-де епископ. Силена слугу от двери оттер, в дом вломился. Навстречу Урзакий выскочил в одной рубахе, от гнева красный. Столкнулись, точно два боевых слона. Казалось, так и убил бы один другого; но вот мгновение минуло — и оба хохочут.

Через полчаса Урзакий уже угощал гостей своих. Варвары лопали, как псы, давясь, — наголодались на том берегу Дуная, ибо охота, пока лагерем вокруг Ульфилы стояли, кормила их недостаточно.

Силена в простых и ясных словах описал Урзакию происходящее в Готии (ибо так ромеи с некоторых пор именовали Дакию).

Урзакий хмурился. Ай да Силена. С хрупких плеч своего возлюбленного епископа Ульфилы на его, Урзакия, римскую бычью шею хочет ярмо переложить.

И поди отшей его, этого Силену, когда он кругом прав. Не помочь единоверцам в страшной беде — это последней сволочью нужно быть.

Сознался тут Урзакий: спал так поздно, потому что всю ночь письма разбирал. Никейцы, кажется, целью такой задались: веру Христову в глазах язычников в посмешище обратить. Попутно завел разговор о том, как сам-то Силена верует и каково учение ульфилино. Но Силена честно сказал, что в догматах не силен, а споры считает большим грехом и преступлением.

Урзакий рукой махнул. Пусть Ульфила с народом своим переправляется на римский берег, пока Атанарих этот и вправду весь род христианский в Готии под корень не извел. После разберемся, пока что нужно ноги уносить. Взялся Урзакий поговорить о том с городскими властями и помочь отрядить посольство к императору Констанцию.

— К императору особый подход нужен, — так сказал Урзакий честнейшему Силене, который в «особых подходах» был откровенно не сведущ. — Так что я вам своего человека для того дам.

Раньше против Нов был большой мост через Дунай. При Адриане его снесли, ибо варвары начали злоупотреблять удобством переправы и до костей обгрызли римские владения на много миль вокруг моста.

Поэтому переправу устроили на лодках; помог и военный корабль дунайского Флавиева флота — шел вверх по реке, патрулировал, ну и для богоугодного дела спасения христиан от погибели сгодился.

Ульфила в числе последних переправлялся. Урзакий весь извелся в ожидании: каков он из себя, этот пастырь, этот Волчонок, который столько дикого народу в кроткую веру Христову обратил? И какого он нрава? Неистов он или смирен? Или неистов в смирении своем?..

Наконец, пристала и последняя лодка. Невысокий седеющий человек вышел на берег. Под плащом котомку прятал, от чего сперва показался Урзакию горбатым. Не успел опомниться, как сгреб его грубый Урзакий в объятия и пророкотал:

— Добро пожаловать в Империю.
* * *

Император Констанций принял беглецов чрезвычайно ласково. Еще бы. Все случившееся — неважно,