Спартак

помним, даже братьев Лукуллов перепутать. Тем более войска Красса тоже сражались в Пицене — и тоже были наголову разбиты.

Дело, думаю, было так. Консулы бежали — вместе с остатками своих легионов. Бежали, оглянуться боялись, видать, за каждой пинией им страшные гладиаторы мерещились. Но Спартак не стал преследовать недобитых, дальше пошел. И вот остановились консулы, оглянулись этак стыдливо…

Именно тогда мог отличиться молодой Катон. Помните?

Плутарх:

"…Катон не мог проявить по мере сил своего усердия и храбрости. Тем не менее при страшной изнеженности и роскоши, царивших тогда в армии, он высказал свою любовь к порядку, мужество, присутствие духа и ум…"

Катон — не военный, армией еще не командовал, да и хвалит его Плутарх не за лихость, а за мужество и любовь к порядку. Возможно, именно Марк Катон первым опомнился, первым стал на дороге очумелых от ужаса беглецов, первым заорал: "Квириты, стой! Под знамя!" А потом строил перетрусившее войско, лупил по физиономиям паникеров… Недаром консул Геллий решил наградить молодого парня! Таким он и был, Катон, — глуповатым, но до ужаса смелым и упорным. Таким и умер — через много лет, в далекой Африке, сорвав повязку с раны. Не желал Марк Катон-Младший принимать пощаду от ненавистного Цезаря!

Итак, Катон и те, кто посмелее и потверже духом, остановили войско, привели в порядок. Собрались мужи-консулы где-нибудь под кипарисом (палатки-то свои небось бросили!), развернули карту, задумались. И было о чем! Армия разбита, в Риме наверняка паника… Это с одной стороны. Но с другой — вот удача! — спартаковцы на столицу не пошли, они на север рвутся. Значит, верно разведка донесла: убегает враг за Альпы. А это уже лучше, даже совсем неплохо. Убегает гладиатор, удара не ждет. А мы его перехватим!

Ох, уж и любили римляне хитрые планы составлять. Все в Ганнибалы рвались!

Перехватим, но где? Смотрят консулы на карту, лбы свои патрицианские морщат. Спартак по Самниу-му идет, скоро у границ Пицена окажется. Идет Апеннинами, спешит, но по горам не набегаешься. Найти бы подходящую дорогу, чтобы наперерез выйти. А вот она, подходящая, — Соляная, поперек Италии-"сапо-га" протянулась. Если поспешить, можно в Пицене прежде спартаковцев оказаться. Вот там, где-нибудь возле города Аускула, мы его и встретим!

Переглянулись консулы, кивнули. Dixi — сказано, пора войско строить. Перед тем же, как в поход выступить, хорошо бы награды раздать — для поднятия духа. Битву, конечно, проиграли, но надо же героев поощрить! Вот этот молоденький — как его? — да, Марк Катон, брат трибуна Цепиона. Молодец парень, не растерялся. А подать его сюда, а выдать венок! Заслужил!

Марк Катон за наградой, как мы знаем, не пришел. Чудак был парень!

И вот встрепенулось войско, взметнулся к небесам уцелевший Орел, грянула песня. Вперед, квириты! Боги с небес смотрят на нас!

Остальное понятно. Консулы успели — к очередному разгрому. Не помогло ничего — ни римская доблесть, ни мужественный Марк Катон. Разбили слабых владык,