Золотой империал

ворок. Перед глазами словно кадры кинохроники замелькало ржавое болото, поросшее осокой, напоминающей колючую проволоку, унылое серое небо, раскинувшееся над ним, бесшумные и стремительные шеи неведомых монстров, извивающиеся словно смерчи над грозовым морем...

— Кажись, скачет кто-то!

Дед Димитрий, вытянув морщинистую шею, из-под ладони вглядывался куда-то в даль...
* * *

— Петр Андреевич! Объясните, пожалуйста, эту спешку!

Путешественники снова торопливо собирались в дорогу, упаковывая в вещмешки привезенное ротмистром. В одинаковых черных комбинезонах, тоже привезенных Чебриковым, компания напоминала отряд ниндзя, занятый авральными погрузочно-разгрузочными работами. Хозяева помогали чем могли, теряясь в догадках, чем вызвана такая разительная перемена планов постояльцев.

Лишь выступив в сопровождении верховых Савиных, везших на крупах коней часть багажа, в путь, граф, улучив момент, отвел недоумевающего Александрова в сторонку и прошептал на ухо:

— Это не мой мир. Похож, словно близнец, но не мой. Совершенно точно не мой...

24

— Надо же — совершенный близнец моей родины! — Чебриков не уставал удивляться сходству здешнего Хоревска с тем, которому он был обязан тем, что покинул свой мир.

Путники расположились на опушке леса неподалеку от окраины города и, тщательно замаскировав лагерь, принялись ожидать наступления ночи. Валя тут же улеглась спать. (прошлая ночь, проведенная в пути, не очень-то пошла на пользу ее организму, измотанному недавней болезнью), а Жорка мужественно вызвался охранять ее и заодно караулить Кавардовского, похоже воспринявшего лишнюю стоянку как приятную отсрочку на своем триумфальном пути к виселице. Николай со своей стороны позаботился о том, чтобы преступнику было как можно удобнее лежать. Такой приступ благородства был вызван тем обстоятельством, что, по словам Конькевича, не кто иной, как Князь в недоброй памяти заварушке на болотах толкнул милиционера плечом в спину в том самый момент, когда зубищи болотного «плезиозавра» готовы были сомкнуться на его шее. Как ни крути, а этот толчок, хотя и приложил изрядно головой об угол волокуши, спас Александрову жизнь, и оставаться неблагодарной скотиной даже перед кровавым убийцей он не желал. Хотя и ответной благодарности не ждал: развяжи головорез каким-либо образом хитрые узлы, которыми его повязал ротмистр, — вряд ли он отказался бы от заманчивой возможности разделаться со всеми спутниками, возможно не исключая и кота...

Убедившись, что все в порядке и безопасности лагеря ничего не угрожает, коллеги направились на рекогносцировку в город, где ротмистр надеялся снять на один-два дня квартирку или номер в «меблирашках» господина Чавычина, располагавшихся, насколько он помнил, на Плевненской. Замаскироваться под местных жителей удалось легко благодаря конспиративным навыкам Чебрикова и его знанию местных мод и обычаев. Да и кое-что из небогатого, скажем, «заимочного» гардероба Савиных, приобретенного у прижимистых станичников по ценам, заставлявшим