Люди меча

а начали подтягиваться линяющие в ожидании летнего зноя волки, гибкие хорьки и толстые лесные крысы, слетались, рассаживаясь на деревьях, вороны.

Усевшись на шкуры, начали уплетать подготовленное холопами или смердами угощение бояре и боярские дети, вытянулись в круг стрельцы, по очереди подходя к котлу и зачерпывая по большой ложке каши, расселись кругом, разложив приготовленную снедь по мискам, кауштинцы и новгородцы. И, словно зеркальное отражение, по другую сторону поля ели в гордом одиночестве рыцари, собирались в артельные круги наемники и раскладывали снедь по мискам зажиточные горожане.

Лишь когда солнце поднялось уже довольно высоко и ночная прохлада сменилась первым теплом, воины, облачившись в полный боевой доспех, начали снова выстраиваться на поле. Правда, на этот раз построение их оказалось куда более осмысленным, нежели это было накануне, когда отряды занимали позиции там, куда выходили с дороги.

Адмирал выстроил свою пехоту почти на всю ширину поля, прикрыв фланги справа и слева трехтысячными отрядами рыцарской конницы, а вооруженных мушкетонами ландскнехтов поставив в первый ряд - дабы своим залпом они смешали ряды атакующих русских отрядов. Швейцарских наемников Брагге спрятал в лесу, неподалеку от своей ставки - ударный отряд отборной пехоты он приберегал в резерве, в ответственный момент с его помощью можно окончательно исход сражения. Впрочем, имея вдвое больше сил, он и так не сомневался в успехе.

Зализа, верный русским воинским традициям, занял все пространство кованой конницей. Пешие отряды, в битвах участия обычно не принимающие, стояли за ней справа, у густых зарослей орешника, новгородская судовая рать, посередине спешившиеся и зарядившие пищали стрельцы, слева, почти опираясь на каменные валуны размером с избу, разношерстные отряды казаков и псковских охотников, одетых и вооруженных кто во что горазд - кто в панцирях, кто в рубахах, кто с секирой, а кто и с топором. За камнями, скрытые от глаз свенов камнями, прятались кауштинцы с семью пушками: пятью трехгривенными, заряженными чугунными ядрами, и двумя крупнокалиберными, сорокагривенными, снаряженные жребием. Не очень понимая, какой прок от осадных приспособ в открытой сече, Зализа просто оставил их на совести боярина Росина, уже не раз свое хитроумие доказавшего.

Выстроив полки, опричник решил долг свой воеводский исполненным полностью и отъехал к братьям и друзьям своим - в общую пятитысячную массу боярской конницы.

Над полем снова повисла напряженная тишина. Шведы ждали атаки гарцующей русской конницы, напоминающей летящую в небе огромную птичью стаю: постоянно живую, перемещающуюся, колеблющуюся, не имеющую ни формы, ни места, но в тоже время остающуюся единым целым - полная противоположность замершим в плотном строю закованным в сверкающее железо с головы до ног дисциплинированным рыцарям, за каждым из которых вытянулось в цепочку его копье - от одного до десятка кнехтов, готовых пойти в атаку за своим господином и защищать его, сражаться