Чаша гнева

же не бальи…

– Но вы прибыли из Заморской Земли, где бьется сердце Ордена, – покачал головой граф. – А здесь, в Европе, всего лишь его брюхо. Мне интересно ваше мнение.

– Сдерживать неверных – задача непростая, – ответил брат Анри. – Я верю, что у Жака де Майи хватит благоразумия не ослаблять монастырь в Леванте или Испании, во имя Господа…

– Хорошо, – и граф тут же повернулся к закончившему петь трубадуру, который явно ожидал похвалы от хозяина замка.

Больше к разговору Раймон не вернулся и, как казалось, вообще забыл о тамплиерах. К радости последних.

1 ноября 1207 г. Лангедок, дорога Тулуза – Монтобан

Столица Южной Франции осталась позади. Маленький отряд, находящийся в беспрерывном странствии почти два месяца, вновь был в дороге, двигаясь на этот раз на север. Отдохнувшие рыцари, сержанты и оруженосцы выглядели гораздо бодрее, чем до прибытия в Тулузу, да и лошади, как казалось, шли быстрее, и весело помахивали хвостами.

Робер сидел в седле, глубоко задумавшись. Из головы все не шел разговор на пиршестве у графа Раймона. Нынешний представитель дома Сен-Жиллей выглядел достойным славы предков, один из которых участвовал в завоевании Святой Земли {[192]} , а другой, рожденный на берегах Иордана, был убит во время попытки отвоевать Эдессу {[193]} . Но все же чувствовалась в нем некая ущербность. Словно граф скрывал некий тайный, полностью пожравший его душу порок.

– Что задумался? – подъехал к молодому нормандцу брат Анри.

– Никак сир Раймон из головы не идет, – не стал запираться Робер. – Что-то в нем не так…

– Он, воистину, достойный граф, – ответил с улыбкой де Лапалисс. – Но он изо всех сил стремится стать больше, чем графом, при этом прекрасно осознавая, что надеть королевскую корону ему не дадут. И первым, кто встанет поперек пути, будет его двоюродный брат {[194]} .

– И зачем же он идет против всех? – с недоумением проговорил Робер.

– Нам с тобой, скромным рыцарям, трудно понять могущественного вельможу, чьи владения обширнее, чем у иного короля, клянусь Святым Оремуаном, – рассмеялся брат Анри. – Но такой уж у графа нрав, не может он довольствоваться тем, что у него есть. Боюсь, это его и погубит…

6 ноября 1207 г. Аквитания, окрестности города Марманд Столб черного дыма был четко виден на фоне чистого неба. Он поднимался в вышину, точно огромный лисий хвост, испачканный сажей, и слабого ветра не хватало, чтобы развеять толстые, жирные струи.

Дым вызывал вполне понятные ассоциации с пожаром и с войной.

– Неплохо горит, – удивленно сказал брат Андре, когда стало ясно, что черная полоса далеко впереди – не просто дымок от обычного костра.

– И судя по тому, что говорит мне опыт, тут горит не один дом, а целая деревня, во имя Господа, – мрачно заметил брат Анри. – Клянусь Святым Отремуаном, тут не обошлось без крови. Сдается мне, что лучше будет надеть доспехи.

Рыцари заворчали, но повиновались. Никому не было охота лишний раз таскать на себе тяжелую кольчугу, но каждый понимал,