Слово шамана

умоляюще сложив ладони на груди, обратился мурза к прибежавшей на его призыв крупноглазой широкобедрой персиянке. – Обед должен быть самым вкусным и роскошным, какой только ты можешь себе представить. Купи или вели приготовить разные блюда, и проследи, чтобы сдобрили их по-разному. Я не знаю, какие у него вкусы. Кофе... Ну, кофе у тебя всегда самый лучший. Невольниц отправь совершить омовение, попрыскай цветочными маслами, переодень... Ну, приготовь, в общем. Что еще? Музыкантов найди. Пошли в город, пусть кого-нибудь приведут. И немедленно! И... И умоляю тебя, Фейха, не попадайся ему на глаза. В этом доме ты прекрасней всех, а я не хочу тебя лишиться.

Персиянка, зардевшись, кивнула:

– Я постараюсь, мой господин...

Кароки-мурза облегченно перевел дух, потом заторопился переодеться сам. Опоясываться оружием не рискнул: а ну, гость подумает, что его опасаются или не доверяют? Но положил у стены на видном месте – пусть знают, что он не обленившийся чиновник, не знающий вида меча. После кроткого колебания переложил на видное место и драгоценный султанский лук.

Снизу послышался громкий стук, и зычный голос:

– Передайте своему господину, что его желает видеть высокочтимый бей и покоритель неверных могучий Касим-паша! Касим-паша уже сел на своего коня и приближается к дому!

Ага... Забывший про одышку наместник крутанулся на месте, отчего полы халата высоко взметнулись, открыв серые атласные шаровары. Кажется, все готово.

– Передайте своему господину, что его желает видеть высокочтимый бей и покоритель неверных могучий Касим-паша! Касим-паша спускается с коня!

Кароки-мурза торопливо сбежал вниз и с преданной улыбкой на губах застыл перед дверью.

Створка распахнулась. В нее, внимательно зыркая глазами по сторонам, скользнули двое янычар, замерли по сторонам от двери. И только после этого в проеме показался сам командующий гвардией султана: в белом, словно летние облака, тюрбане с большим яхонтом надо лбом, белом, шитом серебром, халате с высокими плечами. Под халатом проглядывала белая плотная куртка, тоже шитая серебром и украшенная жемчугом.

Краешком сознания Кароки-мурза успел подумать, что изнутри куртка наверняка проклепана железными пластинами и по сути представляет собой красивый и дорогой доспех, но вслух, естественно, сказал совсем другое:

– Как я рад видеть вас, досточтимый Касим-паша в своем убогом жилище!

– Как я давно не видел вас, уважаемый Кароки-мурза! – раскрыл объятия гость, и наместник, разумеется, не отказался от столь дружеского жеста.

“Он считает нужным завести со мной хорошие отношения, – моментально сообразил хозяин. – Значит, чует за мной какую-то силу”.

– Входите же, входите, – отодвинулся Кароки-мурза, пропуская военачальника внутрь. – Прошу простить ужасный вид, но в прошлом году тут все, все разорили проклятые язычники!

– Ничего, – успокаивающе поднял руку Касим-паша. – Я прибыл сюда как раз для того, чтобы покончить с этим раз и навсегда.

Он вошел во двор, огляделся, поцокал языком:

– Тут