Румбик: первые шаги. Дилогия (СИ)

Румбик стал улыбаться своим мыслям: ему рисовался сытный и обильно сдобренный винными возлияниями ужин, рассказ Хозяйке и её дочерям о разведке в богатом доме-Ясно что сейчас его трогать не будут, но через полгода, есть шанс напомнить о себе предложением туда пойти, а уж рискнут или по здравому размышлению не станут-не его забота. Эх, сколько перед глазами Румбика перспектив открывалось, после данного гостевого вечера-не счесть...Главное было не попасться в костоломные объятия романтичной Анны Коллоды, а уж вне данных капканов-жизнь представлялась сплошным карнавалом.

Мурлыча себе под нос мотивы арфистов шабашников из таверны, юноша прошёл ещё с десяток шагов и внезапно растянулся на булыжной мостовой района Садов: Румбик настолько ушёл в свои мысли, приятные и не очень, что перестал смотреть подноги и как часто бывает с подобными уличными философами-”поцеловал землю”, в немом укоре на него взирающую.

--Всё-вот её дом, полсотни шагов и пора представляться! Надо хоть отряхнуться....А ещё говорят что в районе Садов хорошо убирают-враньё! Одного раза проехать задницей по камню, хватает что бы миф о хорошей уборке центральных улиц Тавроса был развеян!

Поругав себя еще немного, Румбик расправил плечи, хотя там честно говоря особо и нечего было расправлять, потом похлопал себя по различным бантикам и рюшечкам, видимо изображая быструю чистку одежды, неспешно и солидно стал подходить к дому девицы, так неожиданно ввалившейся в его жизнь...

Глава третья

Дом семейства Коллода находился на так называемой “линии”: когда Таврос был ещё сугубо эллинским, первые клерухи, военные колонисты-предпочитали сильно голову себе названиями не забивать: центр поселения-агора, а проще говоря-рынок, с окружающими его постройками и площадками был именно тем местом, где почти что каждый день собирались жители небольшого колониального посёлка для выяснений насущных полисных проблем и обсуждения их решений. Именно здесь можно было услышать последние объявления и поделиться слухами, а заодно найти себе и собутыльников, для очередного восхваления Бахуса.

Акрополь-центральная крепость, Цитадель: склады с оружием, закрытые военные суды, архивы, казна-всё это находилось там. Улицы же имели свои названия лишь вблизи агоры, и то немногие, а в основном, прямые линии первых полисных жилых веток обозначались по нумерации: первая линия, вторая линия...и так далее.

Десятая линия была довольно престижной, но всё же не элитной улицой Тавроса: отец Анны хоть и был в секретарях предыдущего городского гегемона, сам не мог похвастаться ни родословной, ни особым богатством. По крайней мере не желал его демонстрировать, однако будучи человеком исполнительным-сумел выбить себе, ещё когда был на службе, бывший дом одного из брошенных в тюрьму негоциантов, который был уличен в приказах своим торговцам, в лавках и на рынках, продавать иностранцам прибывшим издалека-бочки масла с камнями на дне. Когда италийские и оттоманские жалобы перевалили за два десятка-купца быстро и показательно посадили в клеть, а имущество его поделили по-справедливому: деньги-взяла стража и исполнители суда, драгоценности и документация ушли городу, дом и небольшое поместье за Тавросом-отдали близким к гегемону “нуждающимся” чиновникам, за сугубо символическую плату...

Благодаря дельным советам тогдашнему гегемону: какие товары закупить для ратуши или кого именно и за какую сумму избрать в качестве поставщика для празднования основных городских торжеств-отец Анны довольно скоро обставил свой новый дом отличной мебелью из Флоренции, прекрасными персиянскими и туркоманскими коврами, серебряной посудой, а также неким количеством редкого и хрупкого китайского фарфора.

Знакомства с архитекторами Тавроса и хороший климат полуострова-позволили соорудить при доме небольшой зимний сад с десятком крупных деревьев и кустарников в кадках, и таким же количеством птиц, гомонивших под его высоким стеклянным куполом.

Сам дом был двухэтажным, с просторной мансардой: первый этаж занимала прихожая с двумя дверьми, кухня соседствовала со столовой. Был вместительный салон с огромной арфой и фарфоровыми вазами, плюс комнаты слуг и помещения для хранения инструмента. На втором этаже было пять спален, да два кабинета-именно кабинетные окна выходили на улицу, ибо чуткий сон бывшего секретаря гегемона моментально рассеивался при более-менее громком шуме.

Это были отголоски бурных голосований за пост самого гегемона, когда недовольные проигравшие, собрав внушительные ватаги своих сторонников из черни, человек по сто в каждой-шли жечь дома своих оппонентов и вешать их на деревьях или воротах поместий. К тому же память о десятке друзей брошенных в воду в порту, с жерновами на шеях.

К дому прилагался, как и у всех в районе Садов, небольшой участок-семьдесят пять метров в длинну и около шестидесяти вширь: где огромные деревья, от тридцатилетних до полуторавековых-давали хорошую тень летом и довольно богатый урожай фруктов-осенью.

Одним словом, дом семьи Коллода был в числе если и не самых известных, то по крайней мере в достаточной степени и именно к его огромной дубовой внешней двери на улицу, окованной медью и подошел, не без трепета, Румбик.

Постучав, юноша дождался пока ему дверь откроет высокий лакей: русый мужчина в коротких штанах грязно белого цвета и свободной рубахе. Спросив у гостя о том кто он и цели его визита, а то что его уже ждут, Румбик понял по тому что открыв проем для глаз в двери-лакей сразу стал открывать и саму дверь, без предварительных слишком долгих расспросов сквозь смотровую щель. Соответственно гостя уже немного описали слугам и они примерно представляли кого именно ждут хозяева.

Лакей вежливо провёл молодого человека через небольшой коридор, отделявший входные внешние двери от внутренних.

--Ого! Сюда ломиться проще через решётчатые окна с деревянными створками,-подумал про себя воришка,-Дверь с медью и колокольцами-внешняя, такая же внутренняя. К тому же довольно крупный лакей...Тихо всё это взломать вряд ли удастся, а получить арбалетный болт в брюхо и это ещё до прихода стражи-явно не из приятного...

В салоне, первом зале после коридора-сидел мужчина среднего роста. Он был лысоват, пухл, с явно выступающим вперёд брюшком-показывающим любовь к кулинарным излишествам и не очень активному образу жизни. Сидящий хозяин дома быстро встал и протянув в сторону Румбика обе руки, заученной скороговоркой произнес: ”Рад видеть достойного кавалера моей Аннушки! Наслышан о вас, юноша! Премного наслышан!”

Последнее заявление несколько выбило молодого человека из колеи, ибо ему показалось что старик намекает на шлейф его воровских “проказ” и так далее...Однако Румбик быстро вспомнил, что несмотря на недавнее посвящение в банду так и не успел ещё нигде толком поучаствовать, а соответственно основную часть “наслышанного”-господин Коллода мог почерпнуть лишь из пространных рассказов своей дщери. И вряд ли там будет что-либо кроме ”Огненного взгляда и прерывистого дыханья, с пеленой глаз”.

Румбик заулыбался и вежливо позволил господину Коллоде себя похлопать по спине.

--Пока дочери нет-немного выпьем?-Коллода старший ловко достал из небольшого резного шкафчика два бокала и графинчик, а также серебряный поднос с виноградом и фруктами и парой малюсеньких ножей на нём,-сдобрим мужскую беседу вином-до дна выпьем...И снова нальем!

Первый бокал мужчины действительно быстро опрокинули: хозяин к этому пристрастился на посиделках в акрополе, во время “негласных договорённостей в совете Тавроса”, а гостю очень хотелось показать свое знание о питие среди важных и сановных граждан полиса.

Наполнив бокалы снова, господин Коллода пригласил гостя присесть на резную лавку с подушками и стал играть в любимую игру всех, у кого была хоть крупинка государственной власти в его судьбе-то есть в следователя: “Вы из каких краёв будете-гость заморский или наш: ветрами, морем и скалами тёртый?”