Тридцать один

– Чары непроходимости, – пояснил голем. – Она заперла дверь, чтобы никто не вошёл.

Я кивнул и двинулся следом за защитницей.

Через спрятанный за полками проём мы пролезли в заднюю часть лавки. К стенам мастерской прижимались заваленные металлическими болванками верстаки. Над ними висели инструменты и заготовки для ножей. У кузнечного горна вздыбился точильный камень и примостились корыта для закалки. Я поморщился. Из печи шёл сухой жар. А между горнилом и вытяжкой начиналась ведущая, судя по всему, в подвал лестница.

Ключ висел у двери. Сняв его с гвоздя, Оксана обошла горн. Я на мгновение отвлёкся, чтобы снять зацепившийся за верстак край рубахи, а когда повернулся, аж подпрыгнул на месте. Защитница держала в руках огромный меч. Как у неё получается? Он же страшно тяжелый. Таких клинков никто не делает. Размером со столешницу, метр на два. Да им же невозможно сражаться. А она его даже из ножен не вынула. Может, это они широкие, а меч обыкновенный?

– Откуда у неё все это? Перо, зеркало. Теперь ещё меч, – пробормотал я.

– У неё невидимая бездонная сумка, – так же тихо ответил голем. – Очень дорогая вещь.

– А что за железяка у неё в руках, ты тоже знаешь? – съязвил я.

– Конечно, – ничуть не сомневаясь, отозвался Евлампий. – Самый настоящий солнечный меч. Я однажды видел его изображение на стенах чистилища.

– Всезнайка, – еле слышно проговорил я.

Голем уже подтянулся на цепочке поближе к уху, собираясь ответить, но Оксана обернулась. В её глазах сверкал пламенный багрянец закатного солнца. Я даже сощурился.

– Ждите здесь, – строго предупредила она.

– Согласен.

– А я нет, – встрял голем. – Вам понадобиться помощь, госпожа. Я обязан защищать магов, для этого я создан!

Оксана покачала головой и спустилась в подвал.

– Идём за ней, – не унимался Евлампий.

– Ты самый сумасшедший голем в тридцати мирах.

– Не тыкай мне.

Я примирительно поднял руки.

– Давай на «ты» перейдем. Я уже устал постоянно «те» в конце слов подставлять.

– И что это изменит? – надменно поинтересовался Евлампий.

– Будем по дороге в подвал друг другу тыкать, а заодно подсмотрим, и если Оксана не справится, немедленно вмешаемся, договорились?

– Как правильно говорить? По пальцам? По ладоням? – голем выставил овальный камешек.

– По рукам, – догадался я, пытаясь мизинцем стукнуть по его протянутой руке, но он всё равно соскочил с плеча, болтаясь на цепочке.

– Внимательней, оборотень! – закричал он.

Вероятно, я совершил страшную ошибку, перейдя с кирпичом на «ты». Хотя поначалу идея казалась отличной.

– А как мы будем Оксане помогать? У меня и способностей то нет никаких, – решил я перевести тему.

– Помочь можно всегда! – высокопарно заявил голем.

Тяжело спорить с фанатиком. Он голос разума не слышит. Всегда считает себя правым. Хотя мы все любим думать, что виноват кто-то другой.

– У меня до сих пор от этого меча мороз по коже.

– О, тут есть чего бояться, – с удовольствием согласился Евлампий. – Говорят, что в ножнах меча портал, а лезвие погружено в само солнце. Оно – чистейший солнечный свет. Для любого вампира неминуемая смерть!

– Ого! – согласился я, подойдя к лестнице в подвал.

– А нас он не сожжет?

– Не должен, – не слишком уверенно брякнул голем, косясь в мою сторону, и пробормотал: «мне точно ничего не будет».

Я уж решил, что не пойду, но проклятое любопытство взяло верх. Спрыгнул на две ступеньки, потом ещё на три. Из полуоткрытой двери в подвал торчал ключ.

– Поторопись же, – проворчал голем.

Я сделал ещё шаг и услышал Оксанин голос.

– Что с принцем?

Ответили не сразу. Раздался приятный мелодичный смех, а потом мягкий баритон:

– Всё в порядке. Я же не садист. Я гурман!

– Отпусти его, и можешь рассчитывать на снисхождение, – заверила Оксана.

Я спустился ещё ниже и увидел говоривших. Защитница стояла недалеко от двери, спиной к нам. Меч покоился на плече. Кроме пары тусклых подсвечников, света в подвале не было, поэтому вампира я разглядел не сразу. К серым стенам с облупившейся штукатуркой прислонились разбитые зеркала в золоченых рамах. В углу, словно гирляндами увешанные паутиной, стояли проржавевшие рыцарские латы с потускневшим знаком гильдии Камневаров, пятью бурыми глыбами похожими на косой крест. Рядом перекошенный комод со скелетом детёныша лисокрысы. Завешанные плесневой тканью полки с книгами и огромный сундук с тремя навесными замками. Вампир скрывался в тени, прислонившись к колонне, поддерживающей свод подвала, и выглядел слишком спокойным и уверенным для загнанного в угол. Я сразу узнал его. Тот самый, с причала.

– Я не нуждаюсь в снисхождении, – отмахнулся он.

– Ты знаешь, что это за клинок?

– Разумеется, – заулыбался Эстет. – Я вампир, а не идиот! Это солнечный меч. Стоит тебе освободить его из ножен, и от меня останется горстка пепла. Гибельное оружие. Вот только я не боюсь развоплотиться. Я долго жил и много повидал. Поэтому точно знаю, что лучше быстро умереть в этом подвале, чем долго гнить в казематах Ордена.

– Наглец, – зашипел голем. – Как он смеет, так разговаривать с волшебницей.

Оксане, судя по её напряженной позе, ответ вампира тоже не понравился, но она всё-таки совладала с собой и предложила:

– Тогда остаётся только договориться.

– Разумеется, – легко согласился Эстет. – Для всех будет выгоднее достигнуть соглашения.

Я решил не входить в подвал и остановился в дверном проёме, всегда можно сбежать.

– Чего же ты хочешь? – спросила защитница.

– Я добровольно отдам принца, а ты меня отпустишь.

– Ты же знаешь, что не могу.

– Знаю, – подтвердил вампир, и улыбка расползлась ещё шире. – Поэтому, в придачу к принцу, я расскажу, кто и зачем приказал его похитить.

Оксана перекинула меч на другое плечо.

– Что, и имя назовешь?

– А как же.

– Хорошо, – уступила Оксана. – Рассказывай.