Ольга Красивая из рода графов "Д" (СИ)

-Здравствуйте, графиня! Вы получили мою записку?

-Да. Там еще был портрет, и я хотела спросить…

-Все вопросы потом. Сейчас впору спасаться не мне, а вам!

-Но, почему?

-Садитесь в карету, я по дороге все вам объясню!

-Но…

-Графиня, у нас совершенно нет времени на разговоры!

-Я никуда не поеду.

-Но послушайте, Ольга…

-Я никуда не поеду, если вы будете изъясняться со мной, как ваш отец, недомолвками!

-А нельзя нам объясниться в карете?

-Я уже вам все сказала и вообще…

-Хорошо. Но помните, что я предупреждал! Слушайте. Вам остается земной жизни лишь на полчаса.

-Что это значит?

-Может вы все-таки пройдете в карету?

-Но вы же знаете, что я не могу уехать, не узнав, что произошло с моей мамой!

-С ней произошло тоже, что произошло бы через полчаса с вами!

-Побывав в вашем замке, я возненавидела загадки на всю жизнь! Но все равно, я не могу уехать. Через несколько дней сюда должна приехать Мария, моя подруга. Я не могу ее оставить здесь одну!

-Если вы пропадете из поля зрения моего отца, то и ей не будет угрожать никакая опасность! Я вам все объясню по дороге. Пожалуйста, поехали! Видите, вон там, вдалеке, серую тучу? Это Он возвращается домой! Поехали!

Увидев, что Ольга не решается сдвинуться с места, граф повел, почти потащил ее, к карете. Лишь только хлопнула дверца, как карета тут же тронулась, все убыстряя и убыстряя свой ход. Несколько минут в карете было тихо, потом Ольга спросила:

-Неужели вы вознамерились обогнать тучу?

-Нет, моя задача проще. Я хочу доставить вас к ближайшему вокзалу. Вам нужно в Рим, там Он не сможет вас достать!

-А как же вы?

-А я еду с вами. Я теперь всегда буду с вами, если вы не возражаете!

-Возражаю. И если вы не объяснитесь сейчас же, я выпрыгну из кареты.

-Но мне так много нужно вам рассказать, даже не знаю с чего и начать!

-Начните с моей мамы. И не щадите меня. Она мертва?

-Нет, она жива. И будет жить вечно. Во всяком случае, пока краска на картине не облупиться, и не осыплется!

-Вы хотите сказать, что моя мама теперь портрет? Нет, этого не может быть!

-Ваше счастье, что вы не дотерпели до положенного срока. Вам оставалось еще два месяца. Вернее, теперь только месяц. В день, когда вам бы исполнилось 17 лет, к вам бы приехал художник от старого дедушки «Д», живущего в Трансильвании. Все было бы обставлено как подарок. Кто сейчас самый знаменитый художник в Европе? Ну-ка, напомните мне, я не очень то разбираюсь в живописи!

-Филипп А.

-Вот, он бы к вам и приехал. Вы и ваша семья не заподозрили бы ничего худого. Как, впрочем, и сам художник. Если вы не успели разглядеть, то я вам скажу. Все картины в Солнечной комнате   написаны не просто знаменитыми художниками, а великими! Граф «Д» старший никогда не жалеет золотых. Он знает, что потом получит от картин неизмеримо больше.

-Подождите, подождите, а как же медальон?

-На нем изображена   моя мама. И хоть я знаю, что это не ее истинный облик, я все равно люблю ее такой, какой она изображена на нем.

-Не ее истинный облик? Как это понять? Она что, тайная сестра моей мамы? А вы получается мой двоюродный брат?

-Не торопитесь, я все вам постепенно расскажу.  Мы с вами не родственники. Если только по графу-старшему. Моя мама была подругой, а не сестрой.

-А разве подруги могут быть так похожи?

-Я думал, вы уже все поняли!

-Зря вы так подумали. Я же сказала, что не люблю загадок!

-А детективы любите читать?

-Я вообще не люблю читать. Вот если только по школьной программе. Да и то в сокращенном варианте в интернете. А еще лучше…

-Ольга, берегитесь, - вдруг закричал граф, - держитесь крепче! Туча, она догнала нас!

Стекла разлетелись в пыль и в карету проник ветер и резкий, штормовой дождь со снегом.

Граф тут же отключился, а девушка продолжала сопротивляться. Она накинула плед, которым были укрыты ее ноги, на голову и попыталась дышать через него. Но все было бесполезно, ветер вдруг задул с утроенной силой, Ольга задохнулась и потеряла сознание.

Очнулась она в Солнечной комнате. Кушетка, на которой она лежала, была выдвинута на середину комнаты, а рядом, на стуле, сидела госпожа Жанна. Увидев, что Ольга пришла в себя, она обрадовалась.

-Вот и хорошо! Как вы себя чувствуете? Разве же можно так пугать людей, которые вас так любят? Ваш дедушка вообще с лица спал и постарел лет на сто!

-А что со мной было? Что об этом говорит дедушка?

-Вы ушли раздетая в лес и там заблудились. Хорошо, что дедушка ваш как раз вернулся и велел Гансу и Хансу вас искать.

-А где граф-младший?

-О ком это вы говорите?

-О Владе-младшем! Его сыне!

-Никогда о таком не слышала.

-Ну как же, у графа же есть сын?!

-Был сын, вы хотите сказать! Его сын умер в младенчестве и покоится в фамильном склепе!

-Как в младенчестве? А с кем же я вчера.…И кто меня встретил, когда я первый раз приехала в замок?

-Никто не встретил. Граф был в отъезде и согласно его указаниям Мизко повез вас сразу ко мне в гостиницу. Вот как опасно молодой девушке ходить одной по мартовской метели. У вас все в голове перепуталось. Ну, что же, если вам уже настолько хорошо, что вы задаете вопросы, я с вашего разрешения пойду! Я уже три дня как не заглядывала домой. В гостинице, постояльцы, наверное, меня уже потеряли!

-Почему три дня?

-Потому, что вы лежали в беспамятстве три дня. Ну, я пойду?

-Идите, нет….Подождите!

-Я слушаю, вас!

-Я хочу покаяться!

-Покаяться. В чем же? А, впрочем,…К вам пригласить священника?

-Нет, я хочу покаяться перед вами!

-Я не понимаю…

-Я обманула вас! Я сказала, что брошь принадлежит мне. А это не правда!

-Какая брошь?

-Ну, такая, серебренная, вся в драгоценных камнях!

Как только девушка произнесла последние слова, по замку пошел гул, открылась дверь, через которую Ольга пыталась сбежать, а со стены упала картина. И вообще, комната неуловимо изменилась. Света в ней, что ли, поубавилось. Но самые странные изменения произошли с госпожой Жанной. Она постарела лет на тридцать. Волосы ее поседели, кожа сморщилась, тело высохло и сгорбилось. Все эти изменения продолжались от силы минуты три, а потом все вернулось на свои места, все, кроме картины. Перед Ольгой стояла прежняя госпожа Жанна, солнечный свет лежал на полу и на картинах, а дверь была закрыта. Ольга могла бы подумать, что ей все это приснилось, но о том, что все реально, напомнила картина на полу.

-О чем это мы милочка говорили? - рассеянно спросила госпожа Жанна. И тут же сама себе ответила. - А помню, помню. О брошке. Ну вы и шутница! Это моя брошь, я ее никогда не снимаю. Она мне от бабушки досталась. Кстати, вы наверно не знаете, но моя бабушка была дальней родственницей господину графу, вот он меня и привечает. Так, что мы с вами родственницы, моя милая!

С этими словами госпожа Жанна, не слушая больше окликов девушки, повернулась и пошла. Но не к двери, а к подземному ходу, через который Ольга попала первый раз в эту комнату.

Какое-то время юная графиня лежала молча, а потом в пустой комнате прозвучал ее голос

-И никакая я вам не родственница. Влад-Тепеш мой двоюродный прадедушка, а родным моим пра-пра дедушкой был Раду-Красивый.

В голосе Ольги звучал вызов, и говорила она нарочито громко, но вызов никто не желал принимать. Шло время, но в комнате по-прежнему было солнечно и ясно, будто за окнами был конец июля. Прошло минут пятнадцать. Ольга лежала и думала, и думы ее были не из приятных. Девушка понимала, что теперь ее из замка не выпустят и была благодарная Владу-Младшему за то, что он хоть что-то успел ей рассказать и прояснить. Очень многое оставалось окутанным тайной, но это сейчас совершенно не волновало девушку. Ей очень хотелось подойти к поверженной картине и перевернуть ее, а еще ее точила мысль о том, что бедняжка Мария, уже, наверное, отправилась в путь. Но Мария была еще далеко, а картина рядом.  Наконец Ольга рывком поднялась с постели, но тут же со стоном рухнула назад. Три дня в постели не прошли даром. Кружилась голова, болела каждая жилочка, и очень хотелось…есть.  Почти ползком девушка слезла с постели и, покачиваясь, пошла в направлении картины. Дойдя до картины, она поразмыслила несколько секунд, а потом села на пол. И только после этого перевернула картину. Раньше картина изображала пастораль. Прекрасная пастушка стояла на фоне лесной поляны, а вокруг нее паслись чистенькие и кучерявые, до невозможности, овечки.