Мертвый лед (ЛП)

- Он принц, но не король. Без обид.

- Все в порядке. Так я могу помыться?

Бенито указал жестом на открытую дверь. Другой охранник просто смотрел на меня темно-карими, почти черными глазами, по ничего не сказал. Ну, раз Бенито дал добро, значит все в порядке.

Я могла бы воспользоваться небольшими переодевалками со шторками, если бы хотела раздеться в абсолютном уединении, но в комнате никого не было, и никто, кроме тех. с кем я уже спала, не мог войти в дверь, благодаря ребятам Рафаэля, поэтому я и разделась прямо у шкафчиков. Оружие я убрала в шкаф, а одежду просто сбросила и оставила лежать на полу. Захватив с полки полотенце и кондиционеры для волос, которые Жан-Клод заставил меня хранить здесь, я вошла в душевую.

Я слышала шум воды, это, должно быть. Рафаэль. Если бы он был одним из охранников, я бы. сторонясь его, приняла душ за углом. Но как себя вести, случайно встретив в душевой короля? Мне стоит игнорировать его, обратить внимание, поприветствовать? Для меня Он не был королем, но как минимум был моим другом и порой пищей. И поскольку я кормилась на нем через секс, мы были несколько ближе, чем просто друзья. Кажется, наши с ним отношения больше всего смахивали на секс по дружбе. Ну знаете, как это бывает: вы в городе, они в городе, и тут вы пересекаетесь. Ненавижу это понятие, йодля меня с Рафаэлем оно подходит.

С минуту я стояла в душевой в сомнениях, а затем услышала тихий звук. Болезненный стой. Я видела Рафаэля после того, как плохие парни содрали кожу с его спины. Он не хнычет по пустякам. Мои руки были заняты средствами для волос, а длинное полотенце перекинуто через плечо так, что почти волочилось по полу. Оно прикрывало меня по большей мере, и это было кстати, что бы пи произошло. Тихие непроизвольные стоны прекратились, пока я осматривала открытую зону душевой.

Рафаэля не было видно, но я все еще слышала шум воды, так что скорее всего он в одной из трех отдельных душевых кабинок с занавесом. Признаюсь, я частенько пользовалась ими, когда остальные ребята принимали душ после тренировок. Оборотни не стесняются своей наготы, но я была не единственной женщиной, которая не хотела раздеваться перед парнями, поэтому мы и установили душевые кабинки.

Я сомневалась, стоит ли спросить его. все ли у него в порядке, ведь если у него было мгновение слабости в душе, то он имел на это право. У парней есть правило: даже если вы заплачете, другие мужчины просто сделают вид, что ничего не заметили, если только вы не скажете что-то, чтобы привлечь внимание, но, если это тихий плач, особенно, когда вы хотели побыть наедине с собой, вас просто должны оставить в покое. Женщины обычно желают, чтобы их разыскали, спросили, что случилось, в отличие от мужчин, это главное правило. Конечно, есть и среди мужчин те, кому важно, чтобы вы поинтересовались, и среди женщин те, кто не хочет этого, но с большинством из тех, кого я знаю, это правило работает, поэтому я оставила Рафаэля одного справляться со своим поражением и включила душ посередине помещения. Если бы он захотел открыть занавеску и поговорить, я бы увидела его, но у него все еще оставалось личное пространство.

Признаю, что для быстрого душа было больше, чем одна причина. на случай если Рафаэль выйдет и захочет поговорить. Второй этап с кондиционерами, которыми заставлял меня пользоваться Жан-Клод, раздражал, но я и сама видела, что с ними мои волосы выглядели и чувствовали себя лучше, поэтому все-таки сделала это. Терпеть не могу, когда всякие манерные штучки так хорошо работают. Из-за этого я начинаю подозревать, что от них больше толку, чем мне казалось раньше.

И вот наконец я была чистая, сухая, нанесла пять - да, пять - несмываемых кондиционеров на волосы, что велел мне использовать Жан-Клод. Они еще не сделали мои волосы такими же роскошными, как его, но это уже начало.

В тишине Рафаэль издал резкий звук, как если бы движения причиняли ему боль.

Я больше не могла это выносить.

- Рафаэль, это Анита.

- Я узнал твой запах. - ответил он, и его голос звучал почти как обычно, совсем не соответствовал тому звуку, что Он только что издал.

- Я могу чем-то помочь?

- Ты не можешь сражаться вместо меня. Анита.

Я стояла перед его кабинкой, наблюдая за брызгами воды под занавеской.

- Я знаю, что у крыс не принято заменять их короля так, как в других животных группах.

- Мы ценим, что ты изучаешь каждую из наших культур, - сказал он.

Я прислонилась плечом к холодному кафелю.

- Я могу чем-то помочь тебе сейчас? Только скажи, и я сделаю это для тебя.

Рафаэль так долго молчал, что я уже хотела уйти, но он окликнул:

- Приоткрой занавес, если хочешь увидеть рану, но ты никак не спасешь меня от моей

собственной слабости!

Я понятия не имела, что он имел в виду, но поставила кондиционеры с шампунем и отдернула шторку. Рафаэль стоял на коленях на полу душа, держась руками за стену, словно не в силах был устоять на йогах. Все еще крепкий в плечах, он согнулся, касаясь кончиками коротких темных волос кафеля. Его спина была такой, как я помнила: смуглой, гладкой, мускулистой - не считая раны. Я шагнула в кабинку и опустилась на колени позади него.

- Колотая рана, но я не видела такие ножи раньше.

- Как и я. - сказал он, и в его голосе показались отголоски той боли, что я слышала раньше в его стопах.

- Я думала, оружие запрещено в сражениях за титул короля веркрыс.

- Так и сеть.

- Значит он играл нечестно.

- Да.

- Тогда он мертв.

Он провел рукой по своим коротким волосам, приглаживая их, а затем оглянулся на меня. Смуглое лицо с высокими широкими скулами. Он был красивым мужчиной. В его лице угадывались мексиканские корни, как у некоторых их ирландское наследие, хотя семья Рафаэля многие поколения назад покинула Мексику так же, как ирландские американцы Ирландию. Порой гены проявляются, просто чтобы напомнить нам о том, кто мы есть.

- За нечестную игру ему грозит казнь, да.

- На что он надеялся? - спросила я.

- На мою смерть.

Я всмотрелась в его карие глаза, такие темные, что почти черные, как в его крысином обличье. Коснулась его мокрых волос.

- Он не станет королем, если умрет, - заметила я.

- Подозреваю, им жертвовали ради кого-то, кто выступил бы вперед, если бы я погиб.

- Я думала, тебе не стать королем, пока ты не убьешь старого правителя.

- Обычно так и есть, но в наших законах сеть пункт о королях, погибших в боях, не решающих вопросы лидерства.

Его плечи содрогнулись, а голова вновь прижалась к кафелю.

- Почему ты не перекинешься и не попробуешь исцелиться?

- Я уже это сделал.

Я потянулась к ране посередине его спины, но так и не коснулась.

- Она все еще размером с мою ладонь.

- Не уверен, что рана уменьшилась.

- Должна была, если только это было не серебро. Ты достаточно силен для таких ранений.

- Я был достаточно силен, но даже короли стареют и в конце концов ослабевают, Анита. Как правило, именно годы, а не потеря боевого мастерства, замедляют нас настолько, чтобы потерять корону. Король, которого я победил, был совсем седым и в человеческом, и в крысином обличье.

- Ты не стар, Рафаэль.

С этой раной было что-то не так. Она выглядела неправильно.

- Я старше, чем выгляжу. - ответил он.

- Чем тебя ранили?

- Четырехгранным клинком, расширяющимся к рукояти.

- Больше похоже на какое-то копье, чем на нож, - заметила я.

- Он уникален.

Я поднялась и больше отдернула занавеску, чтобы рассмотреть рану при лучшем освещении.

- Он воткнул его и провернул или что-то вроде того.

- Часть клинка обломилась, оставшись в ране. Их лекарю пришлось вытаскивать обломок, когда я покинул круг вызова.

Я представила, как что-то настолько огромное воткнули бы мне в спину, а затем с силой рванули, чтобы провернуть и сломать клинок внутри раны. Плоть внутри раны казалась... обожженной.