Слово погибели № 5

ась Болотная Карга: вот так же ночью, на другой дороге - не прямой, туманной, скользкой, путешественник ощущал вдруг непреодолимое желание остановиться… А ведь старуху теперь посадят, подумал Игрис.

***

Верхний Крот спал. Четыре часа утра; в окнах школы не светилось ни огонька.

Игрис выбрался из машины, облитой грязью от крыши до днища. На грунтовке пришлось тяжело: лужи, ямы. Зато он ни разу не пропустил поворот и не сбился с пути.

Он вытащил фонарь из бардачка. Калитка была прикрыта, но не заперта. Есть ли в школе сторож? Спит ли? Игрис не собирается ничего воровать…

На асфальте двора он разглядел меловую разметку: несколько дней назад здесь прошла линейка, праздник первого звонка. Памятник Равелину и Двенадцати был завален цветами.

Он сразу увидел трещину. Это о ней говорила учительница химии Дана: «Молния ударила в мемориальную плиту, камень раскололся, да так неудачно…»

Трещину пытались замазать, спрятать, и частично это удалось. Игрис поднес фонарь ближе; под барельефом Равелина были высечены на камне двенадцать портретов, трещина проходила через лицо третьего справа героя. Это был, кажется, Сталевар: его всегда изображали с усами, и смотрел он сурово. Правда, на этой глыбе все изображения условны…

Тонкая черная линия пересекла лицо Сталевара пополам. Казалось, герой подмигивает. Игрис провел рукой по мрамору. Надо быть сумасшедшей, чтобы устроить тайник в памятнике на виду у всех…

Или, наоборот, необычайно хитрой и умной?

Черная плита с барельефом, поставленная вертикально. Серая горизонтальная плита, на которой теперь лежат цветы. Под цветами - Игрис помнил - гладкий мрамор. Где здесь прятать?

Он наклонился. Постамент казался сложенным из камня, из огромных булыжников. Или это фальшивая стенка, камнем обложено бетонное основание? Но тогда тут и подавно нельзя устроить никакого тайника…

Ливан, сволочь, отомстил надоедливому следователю. И претензий ведь не предъявишь: «Двадцать лет прошло… Я же сказал, что не помню точно».

Промежутки между камнями залиты раствором, заполнены пылью, мхом, и ясно, что если здесь и был тайник - к нему никто не притрагивался по крайней мере с прошлой весны. А может быть, с позапрошлой. Где-то залаяла собака, тут же отозвалась другая. «Ну и дурак же я, что подумает Елена, когда проснется?!»

Он наугад потрогал один камень в основании памятника. Другой. Бесполезно…

Третий камень чуть заметно покачнулся под его рукой.

Игрис принялся расшатывать его. Полетела крошка. Что он делает, ломает мемориал посреди поселка, самый скверный школьник на такое не решится…

Камень отделился от кладки. Открылось темное отверстие. Игрис сунул туда руку - пусто. Пусто! Неровная полость, бетонные волглые стенки, рука тут же измазалась в какой-то плесени…

И только в самом дальнем краю, у стены, пальцы Игриса нащупали полиэтиленовый сверток.

***

Он гнал, как сумасшедший. Рассвет застал его на половине дороги. Несколько раз пытался дозвониться Елене, но телефоны были выключены