Все демоны Ада

— Я ничего не спрашивал о нем.

Невидимые руки, сжимавшие мое горло, ослабили хватку, и я с облегчением вздохнула.

— Правда? — уточнила, теребя кулончик.

— Абсолютно, — Артур еле как оторвал взгляд от кое-чего пониже моего подбородка, и по легкому румянцу, выступившему на его щеках, я смогла определить — а теперь он явно не рассматривал украшение, когда кроме него было нечто… поинтереснее. Стоп! — поинтереснее? О, господи, пришебите меня, прошу…

И да, кто тут еще извращенец?

Я не знала, как прервать неловкое молчание, окатившее нас. Артур, откинувшись на подушку, закрыл рукой глаза — о, да он что, будет убиваться, что зыркнул на мой бюст? Или… моя грудь ему не понравилась. Или… — че-ерт! Тут много вариантов и каждый из них сумасшедшее другого.

Но... — я мельком взглянула в вырез своей майки — … как она могла ему не понравиться? Она же большая и, тем более, из-за этих двух «неземных шариков» некоторые Охотники нашего клана готовы головы свернуть, лишь бы увидеть их. И…

Я повторила движение Артура, опустив со смачным хлопком руку на лицо, — срань господня, что я несу? Тут есть проблемы гораздо посерьезнее, а мы оба, похоже, думаем об одном и том же, что лишь повышает чей-то тестостерон и убирает последние остатки здравого рассудка у кое-какой персоны…

К межгалактическому счастью, Артур решил первым раскрасить тишину.

— Как твоя нога? — его тон показался глубоким и хриплым.

Я старалась не показывать, что между нами был один неловкий момент, и, приподнявшись на локтях, уставилась на перебинтованную ступню. Раны на ней, конечно, страшно пульсировали и щипали, но я, чтобы не показаться слабачкой, не выносящей и несколько Del[10] боли, ответила:

— Отлично.

— Зная тебя, Айви, это переводится: «Мне просто невероятно дерьмово», — догадался Артур, натягивая неловкую улыбку на лицо. Он слез с кровати, и я, хмыкнув, стрельнула в него испепеляющим взором.

— Иногда мне кажется, что ты какой-то маньяк, знающий обо мне даже сокровенные вещи.

Парень потянулся, словно ленивый кот, наевшийся сметаны, — краешек его футболки задрался, оголяя кусочек матовой кожи, и я чуть ли было не поперхнулась приливом слюней, особенно когда он заявил:

— Так и есть.

— Что? — я растеряно похлопала глазами — интересно, и что ему известно?

— Кажется, ты единственная девушка, которая хранит в шкафчике с нижним бельем груду оружия.

— Откуда ты… — я обомлела. — Ты рылся в моем нижнем белье?!

Артур как бы невинно пожал плечами и попытался скрыть довольную улыбку — получилось хреновенько.

— Острая необходимость.

— Серьезно что ли? — я застонала и присела в кровати, горя одновременно от стыда и желания порыться и в его комнате — все-таки, должны же мы быть квитами. — Оу, и в чем она проявилась? У тебя кончалось чистое белье, и ты решил позариться на мое?

— Стринги с меткой «на тот случай», увы, не в моем вкусе, — хихикнул парень, отодвигая оконную раму.

— О, боже-е, — я закрыла лицо руками, а потом, сделав пальцами небольшую щелку, посмотрела на Артура — щеки ужасно горели, и было такое ощущение, словно меня впечатали бошкой в солнце. — Клянусь, это… это дело рук Майи! Я здесь не причем!

Мои оправдания лишь вызвали очередную усмешку у Артура.

— И-и-и когда наступит тот случай? — он прекрасно понимал, что имелось в виду в пометке. И продолжал издеваться!

Я не прощу Майи то, что она насильно впихала мне в шкафчик то уродство, которое открывало больше, чем закрывало и имело отвратительное кружево на резинке — вполне в стиле моей подруги. Она была уверена, что сейчас у меня такой возраст — бушуют гормоны, сносит крышу (и тому прочее) — поэтому мне, вероятно, понадобится эта вещь, мол, для плотских утех. Конечно понадобится, но разве что задушить этими стрингами кого-нибудь.

— Заткнись, прошу тебя, — сгорая от стыда, я кинула подушкой в Артура — мимо! К несчастью. Грация парня позволила ему круто увернуться, но его невнимательность и медлительность тоже принесли свои плоды: следующий снаряд — мои скомканные шортики для сна — влетел прямо в его лицо. — Бинго! — я затанцевала в постели, смотря, как он берет вещь в руки и криво ухмыляется.

— Я почему-то рад, что это не те стринги…

— Если хочешь жить, не заводи даже об этом тему. Все-таки, ты видел, какие в моем шкафчике предметы для самообороны.

— Изволь заметить, та плетка — или кнут? — в сочетании с твоими трусиками «на тот случай» навевают меня на не совсем светлые мысли…

— Артур! — взорвалась я. Не знаю, возможно было ли покраснеть сильнее, чем сейчас, но я вся полыхала. Каждая клеточка моего тела требовала немедленного охлаждения. — Говнюк, ты ведь знаешь, что тебе за это будет…

— Отшлепай меня,— Артур повел бровями и, откинув шорты в сторону, облокотился о стену.

— Вызов принят.

Я не была из тех девочек, которые оставляют такое дерзкое поведение безнаказанным — да и заявление Артура было весьма интригующим. Встав с кровати, я только-только сделала шаг, как начала падать вперед, ступив на больную ногу — ох, я и забыла, что какое-то время не смогу передвигаться нормально.

Артур был словно пуля — он молниеносно подскочил с места — секунда — и вот я уже в его руках, обвиваю его шею, а наши носы касаются друг друга почти как… губы. Ох, что-то здесь стало неистово жарко.

— Эй, я ведь шутил, хотя… был бы не против этого. — Он прижал меня к себе, не разрывая нашего длительного зрительного контакта. — Тебе нельзя вставать.

Эти голубые глаза — о, боже — в них пронеслось столько чувств, столько еще неразгаданных мною эмоций, что сердце невольно сжалось, пропустив удар. Артур держал меня так, словно во мне не было и не фута веса. Его пальцы нежно обвивали меня; вздымающаяся от судорожного дыхания грудь соприкасалась с моей и оставляла на ней пламенные следы, вызывающие внизу живота целый сокрушительный ураган. И когда парень слегка пригнулся ко мне, одаривая мою кожу бархатным горячим дыханием, при этом не переставая глядеть в мои глаза, я стала понимать, что Майя имела в виду под выражением: «Между вами пролетела искра».

Но, какая бы там ни была искра, она погасла — Артур, протяжно вздохнув, опустил голову, разорвав все наши возможности на долгожданный поцелуй, и прошептал.

— Я хочу тебе показать кое-что. Снова.

И как обычно, в моей головушке всплыло все самое пошлое, что только могло, а затем — улеглось, потому что Артур подошел к открытому окну, и я, вцепившись в него сильнее, испуганно протороторила:

— Выкинуть меня в окно не лучшая идейка!

Я была в своем репертуаре — как, впрочем, и обычно — отчего и не заметила, что Артур вовсе не пытался вышвырнуть меня, а лишь… забрался на подоконник вместе со мной. Умереть вдвоем — о да-а, это же намного лучше.

— Малышка, ты веришь мне?

— Что ты задумал? — я брыкалась в его руках, а он и не думал меня отпускать — не дай боже грохнемся! Я не хочу помереть так нелепо…

— Малышка, ты веришь мне? — сдержанно повторил Артур, взглянув на меня кобальтовыми глазами, где не плескалось никаких признаков озорства.

Оу, он вовсе не похож на того, кто жаждет моей смерти.

Я робко улыбнулась. Нашу с Артуром историю дружбы — да и не только ее — можно рассказывать до бесконечности, но из всей этой бесконечности, которую мы прожили и продолжаем проживать вместе, могу сказать лишь одно: я верю ему…

— Всегда. — Я сцепила пальцы за его шеей. — Всегда, Артур.

— Как и я тебе, — его свежее дыхание щекотало мои растрепанные волосы. Выключив свет, он свесил ноги с окна, крепко прижимая меня к себе. Чувство дежавю накрыло с головой.

— Стоит держаться крепче?

— Я держу тебя, — заверил Артур. — Всегда, Малышка.

И я ему верю.

Холодный ветер хлестал по нам, и я совершенно не боялась, что мы могли сорваться, когда Артур ступал по крыше и садился на нее, не отпуская меня. С такими успехами мы могли бы свалиться в колючие кусты, а потом оказаться в больнице или в психушке за странную любовь к прогулкам по весьма небезопасным местечкам.