Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)

   В тот момент Жора и Митя стояли неподалеку от нас, они меня рассматривали с явным интересом. Мне даже показалось, что время от времени эти парни перешептывались между собой, повторяя: "Да, чего ты там, сам не видишь, что он настоящий Кат? Или этот парень очень на него похож"!

   Время меня поджимало, до полночи оставалось какие-то пять минут. Нам было пора подниматься на этаж, в противном случае мы опоздали бы ответить на телефонный вызов из Лос-Анджелеса.

   - Слушай, Веруня, в двенадцать часов мне должны позвонить из Лос-Анджелеса, я обязательно должен ответить на этот звонок. Поэтому ты уж меня извини, но сейчас я должен идти к лифтам, чтобы подняться в наши апартаменты и ответить на звонок! -

   - Я задержусь в лобби на пару минут. Хочу попросить Путилина выделить машину, чтобы этих двух хороших мальчиков развезли по домам.

   В этот момент в воздухе послышалась долгая трель телефонного звонка. Зазвонил мой мобильник, но звонил он с каким-то иностранным акцентом, как-то не по-нашему. Долгие и одновременно короткие звонками создавали странную и незнакомую мне мелодию. Я машинально перевел взгляд с дисплея мобильника на циферблат электронных часов, повисших на груди огненного петуха, возвышавшегося над маленьким фонтаном в лобби. Эти часы показывали ровно полночь. Я достал свой мобильник, тупо посмотрел на его панель, по которой пробегали какие-то английские буквы. Нажал зеленую кнопку, подтверждая прием вызова, почему-то на английском языке произнес:

   - Hi, Mark Ganeyev is speaking! Why is calling, please?

   - Здравствуйте, Марк! Вам звонит Владимир Резанцев. Сегодня вы встречались с одним из моих знакомых депутатов Госдумы, который напомнил вам о моем существовании. В свое время я был героем эпохи кооперативного движения Новой России!

   - Прошу прощения, Владимир, не могли бы вы секундочку подождать! На второй мобильник поступил очень важный для меня звонок. Я обязательно должен переговорить со звонящим.

   Сейчас мы немного и вместе поработали на ЦРУ, которое поставило телефон Володи Резанцева на постоянную прослушку. Теперь мне было нужно сообщить своему новому другу, который сам и самого себя передавал в мои руки, новые возможности связи. Володя в свое время окончил мои курсы повышения квалификации работников КГБ СССР. Это такое название курсов придумал сам Юрий Владимирович и, как он при этом смеялся, подписывая приказ о назначении какого-то там известного академика начальником этих курсов, а мне говорил:

   - Ты, Марк, должен внимательно поработать с каждым офицером, которого я пришлю на эти твои курсы. Но они не должны знать о том, что их дальнейшая судьба теперь зависит от того, что ты о нем напишешь! Этот академик будет выступать на пресс-конференциях, на встречах с прессой, а ты капитан будешь работать с раннего утра и до позднего вечера. Твоей наградой станут звездочки на твоих погонах и мое к тебе благоволение!

   После воспоминания я свой мобильник снова приложил к своему уху, чтобы в первой фразе произнести:

   - Володя, я освободился для разговора с тобой, теперь я полностью в твоем распоряжении. Вот только хочу тебе напомнить о нашей первой встрече. Ты не знаешь, но мы вместе учились в средней московской школе N 188. Только ты учился в десятом классе "А", а я в то время ходил в восьмой класс "Б". Удивительное дело, но наш мир оказался настолько малым. Мы друг с другом встречались более тысячи раз, но так ни разу с друг другом не поговорили.

   Знаменитый российский кооператор Володя Резанцев после этих произнесенных мною слов поступал в мое распоряжение. Он должен был мне помочь в установлении личностей морских котиков, которые расстреляли безоружную разведывательно-диверсионную группу полковника Геннадия Кантемирова. В первой фразе скрывался замаскированный адрес моей электронной почты. Расшифровав его, Владимир Резанцев мог начать деловую переписку со мной, но нам этого было совсем не нужно. Так как будучи опытными телепатами, Володя закончил мои курсы повышения квалификации еще до момента моего отъезда в Афганистан, теперь мы могли установить связь между собой в любую минуту и разговаривать столько времени, сколько потребуется.

Глава 7

1

   Клиника профессора Константина Тихоновича Костенко располагалась в небольшом московском переулке, она специализировалась на изучение геронтологии и гериатрии. Поэтому в ней лечились в основном одни только пожилые люди с достатком, глубокие старики, желавшие за свои деньги продлить свою молодость, подольше насладиться своей жизнью. Сама клиника представляла собой шестиэтажное здание современной постройки из стекла и бетона.

   Скрываясь от глаз простых москвичей, здание стояло в глубине прекрасно распланированного городского сквера, раскинувшегося на территории в два гектара. На этой территории имелся искусственно вырытый пруд, в котором плавали утки и лебеди, а также раскинулся небольшой зеленый массив. По аллеям и тропинкам этого массива часто прогуливались клиенты этой закрытой клиники, среди которых можно было встретить немало хорошо узнаваемых россиян, известных политиков, общественных деятелей, ученых, артистов. Здание клиники Костенко и ее территория от любопытных глаз москвичей скрывались за высокой кованой оградой, вдоль которой каждый час проходил вооруженный патруль охранников, часто сопровождаемый кинологом с собакой.

   Профессор Константин Костенко никогда не рекламировал самого себя, как крупного специалиста в области омоложения человека, но пара-тройка статей в газетах и журналах, а также несколько сюжетов на эту тему с упоминанием его имени сделали свое дело, информация о нем достигла нужных людей. Совсем молодым человеком Костенко становится широко известным и подающим большие надежды ученым геронтологом еще во времена Советского Союза. Я не знаю, как Константину Тихоновичу этого удалось добиться, но ЦК КПСС СССР принимает специальное решение о выделении ему валютных средств на строительство клиники по геронтологии и геатрии в Москве и на приобретение за рубежом специального медицинского оборудования для этой клиники.

   Путь до клиники Костенко пролегал по Русаковской улице, а затем по Стромынке до Преображенской площади. Территориально она располагалась в одном из переулков, находившихся вблизи станции метро Преображенское. Я туда отправился вместе с капитаном Максимом Звонаревым на его джипе Тойота Прадо. В пути Максим все время пытался мне рассказать о своих милицейских приключениях, но что-то внутри будоражило, тревожило меня самого, поэтому своего напарника я почти не слушал, а прислушивался, присматривался ко всему, что происходило вокруг нас, что могло бы нас потревожить?

   Октябрь в этом году выдался, как никогда удачным! Днем температура не снижалась ниже плюс пяти градусов, практически всегда светило солнце. Правда, по ночам случались небольшие заморозки, да и то за пределами мегаполиса. Вот и сегодня за окнами джипа Тойота Прадо было семь градусов тепла, по-прежнему, светило солнце. Несмотря на то, что было около десяти утра, многие москвичи целыми семьями повалили на свежий воздух, тысячи и тысячи их с женами и детьми сейчас шли в Сокольники, немного отдохнуть и развлечься на аттракционах. Не отрывая взгляда своих глаз от лиц москвичей и москвичек, я не понимал, что же это меня так беспокоить в такую славную субботу.

   После вчерашнего разговора со стариком Мовсаром, я решил встретиться с Никольским, собирался с ним обсудить возможность участия уголовного элемента в инвестировании нашего проекта в области восстановления российской авиапромышленности. Я не стал звонить Никольскому по этому вопросу, так как хорошо понимал, что этот звонок может быть перехвачен и неправильно интерпретирован. В итоге мы сделаем не шаг вперед по развитию проекта, а два шага назад, поэтому я решил съездить в клинику Костенко, чтобы там увидеться и переговорить с Николаем Николаевичем. В нижнем холле гостиницы я практически сразу же и нос к носу столкнулся с Максимом Звонаревым, который явно был чем-то недоволен в этот отличный октябрьский день.