Надлом (ЛП)

26

счастью, я мастер своего дела, поэтому приступаю к работе.

Моя новая стрижка осталась ассиметричной, но теперь создает впечатление, как будто так и

было задумано. Между модой и безумством всегда лежит тонкая грань. Думаю, я на правильном

пути. Длинная сторона достигает до конца скулы. Короткая сторона подправлена и подстрижена

ярусами. Очень модная плохая девочка.

Я перехожу к косметике: сильно подвожу глаза контурным карандашом сверху и снизу и

покрываю ресницы тушью. К сожалению, чёрного лака для ногтей нет, поэтому я быстро наношу

слой тёмно-фиолетового.

Я слишком худая, практически тощая из-за пребывания в психбольнице, и бледная. Худоба и

бледность наркомана. Порез на щеке больше не кровоточит и теперь служит прекрасным

дополнением к моей дурной славе, так что я сдираю пластырь, чтобы выставить его напоказ. С

ассиметричной стрижкой, подведёнными глазами и выданной мне одеждой я выгляжу как какая-

нибудь старшеклассница, заставляющая своих родителей уважать собственных детей. Идеально.

Я присоединяюсь к остальным, сидящим в гостиной, которая (едва ли) похожа на комнату.

— Вау! — Ури разевает от изумления рот. Галёрка одобряет. — Как ты это сделала?

— У меня хорошо получается резать… — кратчайшая пауза — …волосы.

Думаю, Джо оценила мою многозначительную заминку, так как в её глаза возвращается

жесткость. Тем не менее, ничего не говоря, она протягивает мне мужские носки и потрёпанную пару

чёрных кед.

Хай, плюхнувшись на диван, пытается удержать ручку на кончике языка. Оглядев меня,

восклицает:

— Очень плохая девочка!

Ури плюхается рядом с ним и что-то ищет — вероятно, ручку.

Джо падает в желчно-бежевое кресло, устремив глаза на колени.

— Нам надо выбраться отсюда до завтрака и присоединиться ко всем в столовой.

Я сажусь на пол и надеваю обувь. Ури находит ручку, и они с Хаем начинают соревноваться в

балансировании ручки на языке. Джо отрывает липучку с корсета на ноге и прикрепляет её обратно,

затем снова отрывает. Проходит несколько бесшумных, если не считать повторяющегося звука,

издаваемого липучкой, минут.

— Сколько осталось времени до завтрака? — спрашиваю я.

— Мно-о-ого, — предполагает Ури, роняя ручку из-за бесполезного ответа. Он вытирает с

лица слюни. — Завтрак в 9.30.

Сейчас должно быть около 8. Убейте меня.

— Итак, что я должна знать, чтобы быть Эммой? — спрашиваю я. Это должно отвлечь Джо от

её занятия. Она моргает, но не отвечает. — Джо?

— Хорошо. — Она выпрямляется. — К счастью, Эмму никто не любит, поэтому тебе не

придётся много говорить.

— Как они могут не любить её, если даже не могут её узнать?

Джо пожимает плечами.

— Она отказалась от Наследия.

Я понятия не имею, что это означает, поэтому Джо разъясняет:

— Она не хочет быть Борцом.

Умная девочка. По мне так жизнь Борцов — полный отстой.

— Кажется, это тяжелая работа, — замечаю я.

Этого достаточно, чтобы заставить Хая убрать ручку в сторону.

— Как можно решить не сражаться с дьяволом?

У Хая, действительно, доброе сердце, но, возможно, на его храбрость повлиял тот факт, что он

не знает, сколько раз за эту ночь он едва не умер.

И давайте будем честны, у него всё ещё есть возможность умереть.

Меда!

Шучу, мама. Шучу.

— Нас и так мало. Чем больше тех, кто отказывается помочь, тем опаснее это становится для

27

остальных из нас. — Слова прагматика Джо. — В любом случае, ты — позор своих родителей, своей

общины, никто тебя не любит. Твой отец, Илия, и мой отец — братья. Твоя мать, Бека, стала

Тамплиером после замужества, поэтому у тебя есть много кузенов, которые не являются

Тамплиерами.

— Ужасное имя, — добавляет ребёнок, которого назвали Уриэлем.

Я растеряна.

— Что?

Они объясняют, что Тамплиеры происходят от настоящих Рыцарей Тамплиеров, религиозного

ордена, сформировавшегося в двенадцатом веке. Их первоначальной целью была защита

паломников, которые хотели посетить святые места. Паломники чаще всего были хорошими людьми,

готовыми рисковать жизнью, поклоняясь Богу. Некоторые из них даже обладали потенциалом

сделать мир лучше, их называли Маяками. Демоны узнали об этом и начали их отлавливать. В те

тёмные и опасные времена им удавалось это без особого труда.

Чтобы уровнять силы демонов и рыцарей, первых членов ордена Тамплиеров небеса наделили

особыми способностями, а вместе с ними и обязанностями уничтожать демонов и защищать Маяки.

Проблема была в том, что они хорошо справлялись со своей работой. Слишком хорошо, хотя и

смогли сохранить причину своего успеха в секрете. Религиозные и мировые лидеры

заинтересовались ими и начали использовать Тамплиеров в личных целях. Они заставили их

вербовать новых членов, чтобы расширить их ряды, но новые члены не имели сил, которыми

обладали основатели ордена и их потомки. Постепенно в орден просочились люди,

контролируемыми демонами, после чего всё пошло не так, как надо. Настоящие тамплиеры

попытались вернуться к их первоначальной цели, и в результате были практически ликвидированы в

четырнадцатом веке. Многих казнили, но некоторым удалось уйти в подполье. Выжившие потомки

перегруппировались. Так что только потомки настоящих Тамплиеров обладают особыми силами.

— Ой, и все, кто вступают в брак с Тамплиерами, — добавляет Ури.

— Но как? — спрашиваю я.

Все смотрят на меня.

В итоге, Ури отвечает:

— Так угодно Богу.

Ладно.

— Тамплиеры рождаются с минимальными сверхспособностями (мы немного сильнее,

немного быстрее), а потом в наш тринадцатый день рождения мы проходим церемонию, —

продолжает Джо.

— Некоторые потомки настоящих Тамплиеров ещё не с нами, но они просто не знают, кто они

такие, — объясняет Хай, наклонившись вперёд и положив локти на колени. — Мы пытаемся

отследить их, а обнаружив, стараемся вернуть в орден. Обычно это целые семьи, в которых все дети

обладают сверхъестественными атлетическими способностями. К сожалению, иногда нам не удаётся

добраться до них вовремя.

— Их настигают демоны?

— Иногда да, а иногда это делает слава.

— Слава? — Я бы не возражала, чтобы меня настиг этот враг.

— Да, например Серена и Венера Виллиамс, — говорит Хай. — Мы уверены, что они

Тамплиеры.

— Или Пейтон и Эли Мэннинг, — добавляет Ури, и Хай кивает.

— Они слишком известны, чтобы вернуть их в орден сейчас. — Хай прискорбно качает

головой.

Вряд ли бы супер-звёзды миллионеры разочаровались, узнав, что вместо роскошной жизни

могли бы иметь короткую и полную насилия жизнь, отягощённую обетом бедности.

— А Тамплиеры могут быть Маяками? — спрашиваю я.

Хай обдумывает это, затем качает головой.

— Никогда об этом не слышал.

— В любом случае, — направляет нас в нужное русло добрая Джо, — когда нам исполняется

28

тринадцать лет или же когда нас приводят сюда, мы проходим церемонию, принимаем наше

Наследие и обретаем супер-способности. Или, как в случае с Эммой, не получаем ничего.

— Так что, никто не будет ожидать от меня каких-либо супер-способностей?

— Нет. Возможно, лишь немного атлетизма, — Хай подмигивает. — Мы удостоверимся,

чтобы никто не предложил тебе сыграть в какую-нибудь спортивную игру.

Похоже, сейчас у меня прекрасная возможность узнать побольше достоверной информации о

своих естественных врагах.

— А какие необычные способности получают Тамплиеры во время церемонии?

Хай и Ури одновременно открывают рты, чтобы ответить, но Джо обрывает их, сверля меня

взглядом: